Так прошло, наверное, около недели, если не больше. С выжившим мальчиком в течение следующей пары дней постоянно случались истерики, иногда его накрывала паническая атака — отвратительное ощущение бесконтрольного животного страха, который отнимает любую способность здраво мыслить и хоть как-то функционировать, он сковывал тело и разум ребенка все чаще. Иногда мальчик просто лежал на кровати и плакал. На глупые вопросы психолога, почему он плачет на этот раз, он молчал. В результате нескольких ночных кошмаров состояние парнишки оставалось стабильно тяжелым, ткани в ступнях не заживали и перестали подавать признаки жизнеспособности, поэтому врач принял решение об ампутации, и утром ребенку удалили всю левую ступню и пальцы правой ноги. Радовало одно — руки постепенно восстанавливались.
Виктору Демьяновичу было невероятно жаль этого мальчика. На его долю выпало столько жестокости, боли и страдания. Чем он все это заслужил? Неужто прошлыми жизнями, или он вынужден отвечать за поступки своих родителей? Из чего складывается подобный статус-кво? Любое действие вызывает противодействие. Поэтому если на одной земле царит мир, то где-то идет война. Так что же это значит — этот ребенок расплачивается за чужое благополучие? В этом ли заключается мировое равновесие и как в таком случае работает закон сохранения энергии? Лучший урок, который мог преподнести человечеству Бог, если он, конечно, существует, или Вселенная, — это заставить нас платить за ошибки других. Стоит помнить об этом, и о том, что за хорошую жизнь обязательно кто-то должен заплатить, и это может быть кто угодно, даже абсолютно незнакомый человек. Все, что имеет начало, имеет и конец. Белая полоса сменяет черную. Справедливости в привычном понимании нет. Если кто-то радуется, то кто-то обязательно должен горевать. Это и есть справедливость. «Вспомню об этом, когда почувствую себя безоговорочно счастливым», — с печальной усмешкой подумал МВД. Рано или поздно будет хорошо, а сейчас плохо. За все нужно платить. И если кому-то повезло, то либо за это придется расплатиться позже, либо за это уже кто-то отдал все, что было, до последней слезинки.
Теперь мальчик лежал под наблюдением врачей и комиссии по делам несовершеннолетних. С ним усиленно, но деликатно работал психолог, но ничего нового узнать не удалось. Его память отказывалась помогать следствию. Однако спустя неделю после операции, даже несмотря на фантомные боли в отсутствующих конечностях, он как будто избавился от какого-то тяжелого груза, и на его лице даже появился румянец. Казалось, что все то, что его так долго тяготило, на самом деле скапливалось в его обмороженных ногах, охваченных некрозом, но вместе с операцией эти остатки прошлого, которые измучили хрупкую душу психологическим запретом на воспоминания, были удалены.