. Он мучим жаром миллионов солнц. Он там горит, поджаривается как жертвоприношение. Я чувствую его боль даже на небесах. Так услышь же моё обещание. Если ты не вытащишь его немедленно, я начну уничтожать каждого из твоего вида. Каждого фейри. Я начну с тебя. Первым делом я рассеку тебя своим мечом и вывею как пшеницу. Затем я испепелю твою плоть, перемелю тебя на мельнице, просею через сито как зерно и выброшу твои останки в океан. Я смешаю тебя с кровью мертвецов.
— Не к добру это, — прошептал Оссиан.
Я чувствовала её внимание, прожигавшее меня насквозь.
— Ты, животное — его наречённая. Вытащи его. Затем освободи его. Он не должен всю жизнь трахать свинью вроде тебя. Судьба уготовила ему куда более прославленные вещи. Вытащи его. Немедленно.
Тёмный туман вокруг нас постепенно развеялся. Моё сердце колотилось о рёбра, и я осмелилась вновь поднять взгляд. Но теперь её образ исчез, и часть света вернулась в помещение.
Я оставалась на коленях. Кровь начала отступать, но тонкий слой её по-прежнему покрывал пол, мои ладони и ноги.
Огонь. Я знала это. Я чувствовала это. Огненная связь, которую я ощущала, была реальной. Он в аду.
Я встала, дрожа.
Оссиан выглядел ошарашенным.
— Это была… весьма конкретная угроза. У меня столько реакций на произошедшее, — он закрыл глаза. — Во-первых, мы только что видели сиськи мамы Салема…
Я повалилась на стол.
— Это не самая важная часть.
— Она сказала, что будет молоть фейри на мельнице и перемешает с кровью мертвецов? И что значит «вывею»?
— Не знаю, — ответила я, — но, похоже, ничего хорошего. Кажется, она увлеклась метафорами про пшеницу, — у меня возникло ощущение, будто чья-то ладонь сдавливала моё горло. — И Салему больно. Ты ведь это слышал, да? Он горит. Я должна как можно быстрее запечатать раскол, и тогда он будет свободен, и никого не вывеют.
Джина открыла дверь и содрогнулась при виде пола.
— Какого чёрта происходит? Чья эта кровь? Вы двое можете хоть на пару часов перестать творить всякую жуть?
— Это были не мы, — сказала я. — Визит небесной богини войны, которая хочет перемолоть нас на мельнице и выбросить прах наших останков в море. Нам надо немедленно освободить Салема, иначе, кажется, мы можем превратиться в кровь на полу чьей-то кухни.
— Бл*дский ад, — выдала Джина. — Это просто безумие. Ты это знаешь, да?
— О, я в курсе.
— Ладно, ещё один момент, — Оссиан поднял палец ко рту. — Салем — твой наречённый?
— Что? — визг Джины прозвучал пронзительно. — У тебя есть наречённый? Погодите-ка… что такое наречённый? Буду честна, я сейчас немного ошеломлена всем этим.