Одна из моих рук по-прежнему стискивала стол, другая — нож. Я старалась призвать спокойствие, но всё равно чувствовала, что во мне поднимается странный гнев.
К счастью, Джина убежала.
Взглянув на Оссиана, я увидела, что он уставился на меня, и ярость исказила его черты. Я смутно обдумывала вопрос, смогу ли я победить его в драке. Наверное, смогу.
Я уставилась вниз, когда тенистый туман повалил в комнату, клубясь по деревянному полу. Воздух вокруг нас сделался ещё темнее. Волоски на моей шее встали дыбом.
Теперь моя кровь сворачивалась от кое-чего другого: от страха. Я отошла от стола, по-прежнему держа нож в руке. Пока я обыскивала комнату в поисках источника угрозы, мои ноги тряслись.
Она прибыла в тумане красной магии у порога, и её тело было нематериальным, как дым. Но я видела её силуэт, её обнажённое тело, обвешанное оружием. Красновато-рыжие волосы змеились и извивались вокруг её головы.
Богиня.
Контрастируя с её нематериальным силуэтом, лев у её бока был очень даже материальным и мускулистым существом. Когда он взревел, этот звук дрожью пронёсся по моим костям.
Я уронила нож на пол. Затем рухнула на колени с такой силой, что даже не сомневалась — останутся синяки. Боги требовали поклонения, и моё тело подчинялось её желаниям.
Я видела полубогов, конечно же — Лир был одним из них. И я даже думала, что видела самого морского бога в далёких водах, когда приносила ему жертвы. Но он был земным богом, ограниченным временем и пространством, как и я сама. Но это божественное существо предо мной? Она была богиней-небожительницей, родом не из этого мира.
Мой мозг едва ли был предназначен для того, чтобы постичь её, и я чувствовала, что мой разум и душа пылали в её присутствии. Мои мысли бешено неслись, кричали. С пола я бросила на неё быстрый взгляд. Белые клубы пара венчали её голову, а между грудей висел анкх. Но она была слишком прославленной, внушающей слишком сильный трепет, чтобы я могла её лицезреть.
Её голос прозвенел в пустотах моего разума.
— Я Анат, богиня войны. Мать рассвета и сумерек, известных тебе как Салем и Шахар. Моя дочь вновь пробудилась после того, как ты её потопила. Но мой сын? Он заточил себя как животное в твоей гнилой морской клетке.
Страх сотряс моё тело.
— Когда ты утопила Шахар, — продолжала она, — она ничего не почувствовала. Её время пролетело в мгновение ока. Меня это не беспокоило. Но Салем?
Мои ладони крепко прижимались к окровавленному полу. Я стояла на четвереньках, больше не имея возможности посмотреть на неё в упор.
— Мой Салем