Когда Аэнор находилась рядом, я рисковал отвлечься. Все мысли о небесах испарялись из моего разума, как вода на углях.
Потому что в данный момент я думал о том, чтобы исцелить её, а потом затащить в пещеру и содрать с неё одежду. Я думал о том, как мои руки и губы будут хозяйничать на всём её теле.
А мысль о том, что Лир стоит поблизости, наполняла меня уже другим огнём. Я бросил на него быстрый взгляд, воображая, как его кожа трескалась бы от жара звезды. От этой мысли на моих губах заиграла лёгкая улыбка.
Но покинув этот мир, я буду свободен от этих мучительных мыслей. Небесные боги не имеют плотских желаний, их не тревожат порывы материальных существ.
В следующий момент я почувствовал мягкий, золотистый жар магии Шахар, словно лучи утреннего солнца согрели мою кожу. Прошло так много лет с тех пор, как я ощущал её магию.
Я посмотрел на небеса, и моё сердце ёкнуло, когда я увидел, как она по дуге летит через облака, хлопая крыльями по воздуху. Когда я только нашёл её, она была так слаба, но явно уже оправилась. Когда она устремилась к нам, её серебристые волосы струились позади её тела. Свет сиял вокруг её головы как нимб, а серебристые крылья каскадом опускались за спиной, слегка позолоченные солнцем.
Пока она подлетала ближе, моё сердце снова сжалось. Хотя магия светилась вокруг неё, она по-прежнему оставалась слишком худой. Она выглядела так, будто ей лет десять надо питаться одними пирогами.
Однако это не будет иметь значения… ведь она так скоро оставит это тело позади.
Её улыбка ослепляла, когда она приземлилась в воду у берега, и её ступни подняли небольшие облачка брызг в волнах. Она где-то отыскала чистую одежду — простое чёрное платье, которое мешком висело на её теле, похожем на скелет.
Она склонила голову набок, оставаясь на том же месте.
— Салем! Я гадала, что с тобой случилось.
Падшим богам не свойственно то фамильярное тепло, которое является нормой для людей. Я бы спалил ради неё целый город, но мы никогда не занимались такими ужасающими вещами, как объятия. И я скорее сам себе крылья обрежу, чем стану вести светские беседы.
Я взглянул на Аэнор.
— Я пробыл в клетке души один день. Моя… — во имя тлеющих адов, как мне назвать Аэнор? Никто прежде не выбивал меня из колеи так сильно. Но на случай, если Шахар впадёт в убийственную ярость, я хотел представить Аэнор в лучшем свете. — Моя спутница по путешествиям, Аэнор, принесла огромную жертву, чтобы спасти меня из той тюрьмы.
— Спутница по путешествиям, — повторил Лир, и его слова сочились презрением. — Вот как это теперь называется?