— Я верну! — клятвенно заверил дрожащим голосом Хомяков. — Всё до копейки верну, товарищ офицер!
— Хуман, — облил бывшего председателя презрительным взором Дмитрий, — ты думаешь, я прощу тебе уголовное преступление за то, что ты мне и так отдашь по решению суда? Имущество твое конфискует государство, а мне с его продажи компенсируют и потерянную сумму, и моральный ущерб. Ещё и премию выпишут за поимку преступника, а может, и звездочку на погоны новую дадут. Как тебе такие расклады?
— Я… — глаза Хомякова воровато бегали, колени отбивали сальсу, а голос от испуга охрип. — Я заплачу больше! Не губите, товарищ офицер! Я ж честный человек, всего один раз оступился.
— Ты эти сказки кому угодно рассказывай, Хомяков, а я тебя как облупленного знаю. Все твои грешки у меня в блокнотике записаны. Вот сколько твой дом и прочее имущество стоят? Как думаешь, если провести независимую оценку, сумма окажется больше твоего дохода за всю жизнь работы?
Кожа Хомякова стала бледнее мела, губы пересохли до состояния пустыни Сахары, отчего он их нервно облизал. Он застыл статуей от охватившего его липкого ужаса.
— Ну, товари-и-и-щ офицер, — сорвался на скулеж бывший председатель, — умоляю, не губи. У меня жена, дети… Они же останутся без копейки в кармане и с клеймом на всю жизнь. Вот что хочешь сделаю, только скажи.
— А что у тебя есть предложить офицеру при исполнении? — презрительно раздвинул губы и вздернул бровь Дмитрий. — Думаешь, я ради пяти копеек стану взятку брать?
— Взятку?! — зацепился за какую-то мысль Хомяков и немного оживился. — А не надо взятку! Вы, Дмитрий Васильевич, своё возьмёте! У меня часть колхозных земель в частной собственности осталась… Но вам, наверное, это известно. Ну так вот — я могу эти земли вам отписать как компенсацию за ваш пай!
— И зачем мне эти земли?
— Так они денег стоят. По рыночным ценам на двадцать миллионов рублей потянут!
— Хомяков, ты упускаешь небольшую деталь — теперь Малые Мхи закрытая деревня. Землю эту никому не продать и в аренду не сдать. Сколько там гектаров?
— Чуть боле пятисот гектаров, — стирая со лба пот, пробормотал Хомяков.
— И что ты мне предлагаешь, самому пятьсот гектаров пахать? — усмехнулся Карпов.
— Ну это… — поник бывший председатель, не зная, что сказать.
— Ладно, допустим, землю я возьму, — Карпов говорил так, будто глава эльфийского дома снизошёл до милости к нищему бродяге. — Каких-то копеек она стоит. И если по бумагам всё будет так, чтобы комар носа не подточил…
— Не сомневайтесь, товарищ офицер, — в глазах Хомякова появилась надежда. — Всё будет в лучшем виде! Мол, я забыл компенсацию за пай выплатить, запамятовал на старости лет, оттого возмещаю сейчас натурой. А поскольку цена на землю сильно упала, то вот, будьте любезны взять пятьсот гектаров.