— Я должен просить прощения за поцелуй? — тихо и как-то естественно поинтересовался он. Ася не ответила, она только тяжело вздохнула, то ли из раздражения, то ли из сострадания к его странностям.
— Завтра я уезжаю и вернусь через две недели. Подумай, выбор за тобой, — он посмотрел на неё робко, застенчиво и белоснежно улыбнулся.
— А теперь, закрой глаза — Ася продолжала непонимающе, не моргая на него смотреть, — закрой, прошу тебя, — она заинтригованно подчинилась и тут же почувствовала на своём лице его нежные, уверенные прикосновения, будто это было вполне естественно, и он имел на это право.
Весь этот разговор показался Асе Петровской до крайности неприличным, но ей почему-то вовсе не хотелось его прервать, прекратить, а затем обидеться, оскорбиться и быстро, по-девичьи, убежать, спрятаться, отгородиться от этого невозможного, возмутительного, но всё же такого притягательного провинциала. Спрятаться, чтобы всё как следует обдумать. Но как-то интуитивно Ася поняла, что размышления по этому поводу ей не помогут и всё будет именно так, как он говорит. И ещё ей показалось, что где-то в самых глубинах души её нисколько не смутила его откровенная простоватость, а возмущалась она по привычке. А может быть, в провинции именно так и ухаживают? Предельно честно, без ломания жизненных комедий, без ориентиров на совместное будущее, без пустой затуманенной лжи? А может быть, так лучше, и он знает, о чём говорит? Провинциал. Пусть будет провинциал. Ну и что? Какое непривычное слово, непривычное и несовместимое с её фантазиями.
Никогда прежде Асе Петровской не приходилось страдать обострённым желанием респектабельности, как многим столичным балетным примам, она об этом даже не задумывалась, и поэтому она заранее избавила себя от необходимости о чём-то там размышлять. В тот вечер что-то смутное и печально-нежное зашевелилось в слишком одиноком сердце Аси. Она не могла себе представить, к чему приведёт и чем закончится эта связь. Или им необыкновенно повезёт и это всё-таки будет любовь? Возможно, она будет недолгой, с неистовой постелью, истеричными выяснениями отношений после и одинокими рыданиями в ванной под шум льющейся воды. Быть может, они принесут друг другу много короткой искрящейся радости, а потом будут ужасно утомлены долгим жгучим стыдом за своё непозволительное безрассудство, и ещё непременно ложью. Да, ложью, всё равно придётся лгать, и они оба будут вымотаны ложью. Эти самые ложь и стыд заставят их бесконечно грустить и мучиться. На безоблачное счастье Ася Петровская как- то даже и не рассчитывала, ибо этот мужчина женат, а в любовных треугольниках счастья не бывает. Но кажется, именно тогда она уже поняла, что встретилась с чем-то, чего нельзя избежать, не удастся избежать, что встретила настоящего мужчину, мужчину, который будет ей это доказывать на протяжении всего времени, отпущенного для этой любви, каждый день и каждую ночь, до тех пор, пока они не расстанутся. Он выведет её из состояния полного эмоционального и физического безразличия к любви, от её фригидности не останется и следа. Возможно, это всего лишь её девичьи неукротимые фантазии, но Ася Петровская в тот же вечер почему-то решила, что определённо настало её время и теперь она познает любовь не только на сцене, но и в жизни.