Микаэль уверенно миновал несколько кварталов, въезды в которые караулили компании подмастерьев, и на смену замощенной речными голышами дороге пришли сначала деревянные мостовые, а затем копыта лошадей и вовсе зачавкали по грязи. Дома стали обшарпанными, с бревенчатыми вторыми и третьими этажами, а публика — не слишком респектабельной, но бретера это нисколько не волновало. Разве что когда за нами увязалась шумная ватага мальчишек, он обернулся и столь грозно клацнул зубами, что те без промедления пустились наутек.
В дорожной грязи тут и там встречались пятна выплеснутых на улицу помоев, валялось содержимое опорожненных из окон ночных горшков. По сточным канавам в сторону реки медленно-медленно текла зловонная бурая жижа, дома нависли над дорогой, воздух сгустился, стал дымным и будто бы липким. На протянутых меж домами веревках висело застиранное и заштопанное постельное белье.
Я взопрел в поддетых под камзол кольчуге и жакете, и не только от жары. Очень уж выразительные взгляды кидали нам вслед местные обитатели, а на смену приглядывавшим за порядком подмастерьям пришли молодчики из уличных банд. Они стояли на перекрестках, озирая свои владения, и непременно попытались бы завладеть нашим имуществом, если б не оружие.
Судя по черным курчавым бородкам, заправляли в округе выходцы с побережья Длинного моря, полагавшиеся в империи главными бузотерами после лаварцев и сарциан, но вооружены мы были до зубов, только это и спасало от посягательств. Даже оскорблений вдогонку не звучало.
— Куда-то мы не туда едем, — проворчал Уве, обеспокоенно озираясь.
Марта ничего не сказала, но по тому, как ее пальцы поглаживали рукоять ножа, становилось ясно, что она всецело разделяет сомнения школяра.
— Специально вас так повел, — ухмыльнулся маэстро Салазар в усы. — Ренмель — великий город, но и здесь есть свои помойки, куда чужакам заходить не следует. Уясните это раз и навсегда!
Уве передернул плечами, но определенное впечатление слова бретера на него все же произвели.
— Да, малыш, — кивнул Микаэль. — Вспомни Нистадд в Регенмаре, здесь зачастую все много хуже.
Тут дома немного расступились, и показалась небольшая церквушка. Перед ней и за выставленными на улицу столиками таверны обнаружились преимущественно смуглые и горбоносые соотечественники маэстро Салазара. Он окинул их внимательным взглядом, но даже не подумал поприветствовать и повернул направо. Мы проехали через два или три уже далеко не столь запущенных квартала и очутились у набережной Рейга. Тогда и стало ясно, что обогнуть трущобы никакой возможности не было, поскольку от самой цитадели Ангела вдоль берега тянулся речной порт с причалами, складами и пакгаузами.