Вернувшись к Агеевым, обрадовал Лизу, что я нашел ей место в своем Исследовательском центре, где она может возглавить свою лабораторию, так что пусть оставшиеся два года учебы посвятит совершенствованию навыков в биохимии и микробиологии.
27 февраля 1893 г. завод Норденфельда, недалеко от Стокгольма.
Прототип выглядел солидно – маленькая гусеничная машина, вполне самодостаточная. Она могла везти груженую телегу, пахать, карабкаться по склону более тридцати градусов, корчевать небольшие пни и таскать камни с полей. Торстен так увлекся ее возможным сельскохозяйственным применением, что заявил «универсальную гусеничную машину» на ежегодную сельскохозяйственную выставку, которую по традиции посещал сам король. Патент на оригинальную конструкцию гусеницы он получил, на два наших имени, причем, мое стояло первым, как инициатора проекта. А вот Германия, Британия и САСШ патента на гусеничную машину не дали, что же, посмотрим дадут ли они его на оригинальную конструкцию сцепления гусеничных траков. Машинка длиной чуть больше метра приводилась в движение электромотором, питающий ток подводился по кабелю и на стенде можно было замерять нагрузку на гусеницы. Стенд представлял собой нечто вроде бегущей дорожки со счетчиком пробега. Нагрузку на гусеницы имитировали размещаемыми на тележке мешочками с песком, пересчитывая данные для полномасштабной модели. Изготовили даже малый двухлемешный плуг, которым машинка с управляющим ею по кабелю и идущим рядом оператором, вспахивала участок земли. Один из инженеров даже предложил ставить на поле центральный токосъёмник с подведением к нему электричества от внешней динамо-машины, тогда трактор с кабелем, разматывающимся от токосъемника, мог бы вспахивать концентрические круги вокруг токосъёмника, прямо что-то такое, о чем я в детстве читал в книжке Носова «Незнайка в Солнечном городе». Вот такое сельское хозяйство будущего и хотят показать королю – не много ни мало, электрический трактор!
Единственная ложка дегтя – это то, что ресурс пальцев гусениц уменьшался по экспоненте при увеличении массы машины, то есть, существующая сталь не могла выдержать расчетную массу машины более шести тонн. Пытались увеличить диаметр пальца, но это приводило к застреванию пальцев в зубчатом заднем тянущем колесе и тогда неизбежна была поломка, более серьезная, чем просто разрыв пальца гусеницы. Новый палец легко вставлялся во вновь натянутую гусеничную ленту прямо в поле, а поломка передачи исправлялась только в условиях специальной ремонтной мастерской. Но ресурс гусениц легкой трехтонной машины был достаточно длительным, чтобы ее могли использовать большие хозяйства – латифундии, объединенные фермерские хозяйства, подумалось даже об МТС.