— Ну что， б**?! Пива нет， говоришь?! — спросил я, стоя над полуживым трупом, злобно улыбаясь и ногой раздвигая ему ноги.
— Нет! — хрипел единственный человек в стране， ощутивший связь города Москвы с Брюсом Ли. — Не надо! Есть! Есть пиво!! Вон， бери… не надо! Пожалуйста! Я уеду! Не надо!..
Я взмахнул топором и ударил ему между ног…
Щепки паркетной доски полетели в разные стороны.
— А-а-а-а-а! — засипел дядя Эрик, пустил лужу… и заплакал.
— Фу… как нехорошо, гражданин, — сказал циничный я и поднёс топор к его лицу, а затем зарычал, глядя в ненавистную морду:
— Слушай сюда， падла! Короче!.. Забирай свои шмотки и больше никогда, слышишь， б***, никогда сюда не возвращайся! С моей мамой больше никогда не общайся и не встречайся! Ты нам не нужен, впрочем, как и мы тебе. Это последнее предупреждение! Ты понял меня! Маме я найду хорошего жениха, а не такого подонка как ты! Всё понял?!
Ассистент закивал.
— Пошли, — сказал я.
— Куда? — заикающимся голосом спросил «анкл» Эрик， пытаясь отползти.
— На кухню, куда ж ещё?! Будешь писать письмо.
— Кому? — прозаикался клиент.
— Ты чего, совсем дурак?! — заорал Фредди Крюгер. — Бегом на кухню!
— А-а-а… Конечно, конечно. С-сейчас, — проблеяла «бедная овечка» и， вытирая слёзы， поползла на четвереньках по коридору.
Я сходил в комнату, взял с письменного стола альбомный лист и ручку. Зайдя на кухню, увидел сидящего на табуретке Эрика. Жалкий, сгорбленный и плачущий. Такого можно было бы и пожалеть, если бы… я не знал, что это за мразь!
«А табурет-то придется за ним мыть, — к горлу подступила тошнота. — Ну на***! Пусть с собой забирает! Презент, мля!»
— Пиши…
Прости меня, я по семейным обстоятельствам уезжаю на Север, навсегда. Извини, я полюбил другую. Прощай. Меня не ищи. Больше мы никогда не увидимся…
Тот принялся строчить.
— Куда ты， б***， подписываешься — «Твой любимый Эрик!?». Ты что, совсем ох***?![5] — в очередной раз заорал я и долбанул «любимому дяде» подзатыльник.
Через 10 минут, «анкл» Эрик покинул вдруг ставшую столь недружелюбной ему квартиру, забрав свои вещи, половую тряпку， которой вытирал свою лужу в коридоре и табуретку， на которой сидел, ну а я принялся за обработку ран.
Достал аптечку. Всё что нужно， в ней было. А как может быть иначе? Не зря же мама работает медсестрой. Промыл раны перекисью водорода, засыпал кровоточащие раны стрептоцидом. Помазал зеленкой локоть на правой руке и забинтовал его. Да уж, видок ещё тот. Хотя, может это и к лучшему. Так шанс, что меня запомнят в библиотеке более высокий.
* * *
Вечером же этого дня, так как мама дежурила в ночную смену, я собрался сходить в одну школу, которая находилась в соседнем районе. Дело в том, что в той жизни произошла одна история, которую я случайно вспомнил попав сюда…