Решил вспомнить о высоких гуманистических ценностях советского человека, прошел мимо корячившегося Длинного и нагнулся к владельцу головного убора, чья собственность валялась метрах в трёх от собственника.
Перевернул клиента и осмотрев， увидел, что крови нет — хорошо. Постучал по щекам. Тот начал оживать и медленно открыл глаза. Увидев меня, замычал и стал пытаться отползать, чем-то напомнив мне моего незабвенного и горячо любимого «анкла» Эрика.
«По ходу дела сотрясение», — профессионально констатировал сын медработника.
«Надо аккуратней， Саша! Так ведь и убить недолго кого-нибудь»， — сказал я себе и напомнил, что: «Убийство, даже при самообороне, которую нужно будет ещё доказать, может привести к страданиям не только душевным, но и физическим, ибо тюрьма».
Посмотрел по сторонам, жесть… Мало того, что ударил сильно, так ещё ведь асфальт, бордюрный камень, который， кстати говоря， торчит в нескольких сантиметрах от головы преступника. Блин, по краю прошёлся…
С другой стороны, а что делать-то было надо? Бежать? С хрена ли? Мой город, мой район, белый день. От всех не убежишь, да и вообще… Обязательно нужно было этих тварей проучить, ибо нефиг!.. Но вот, что делать нужно было это несколько аккуратней — это да.
На самом деле, можно было б и не связываться, а тупо взять и убежать. Их двое, и они старше, причём намного, так что побег, трусостью бы для меня тогдашнего не был, но вот внутреннее «я» меня нынешнего, было категорически против такого решения проблемы, закономерно считая, что зло должно быть наказано и стремилось в бой.
Услышав шум за спиной, обернулся.
— Мальчик, ты за что нас избил? — еле шевеля челюстью задал вопрос Длинный. Я выпрямился. Тот стоял, скорчившись и пытался отдышаться.
— А вы не попутались грабить людей?! Вы чо， совсем о***[8], средь бела дня народ стричь. Вам советская власть предоставила все условия для учебы и работы, а вместо того… — «кепочка» перевернулся на живот и начал потихоньку от меня отползать, — …чтоб стиснув зубы… — Длинный опять вытаращил глаза, — …давать стране металл, уголь… — «кепочка» отполз уже почти на метр, поднапрягшись， почти встал на четвереньки и пробовал уже «идти-ползти» на четырёх конечностях, — …вы занимаетесь разбоем в столице нашей любимой советской Родины — городе-герое Москве! — пафосно закончил я свой спич.
«Длинный» посмотрел на меня, сел на асфальт и заплакал, а «кепочка» покряхтывая упал…
«Ага, проняло! Стыдно стало?! То-то же!» — я прислушался к бормотанию плачущего. Сквозь слёзы «длинного», можно было понять такие слова: