Лив прекрасно понимала мать своего несостоявшегося жениха. Потеряла мужа во время несчастного случая, сын стал инвалидом по собственной глупости, и совсем недавно мог оказаться в числе жертв нападения культа. Дважды! Он совершенно не следит за своим здоровьем и буквально несколько минут назад чуть не разбился на снегоходе. Девушка загибала пальцы в уме на каждый рискованный поступок молодого Кнехта и чувствовала, как сердце тревожно сжимается, при мысли о нём.
В замке оказалось ненамного теплее, чем снаружи. По коридорам гуляли сквозняки, и отопление явно не справлялось с обогревом. Оливия надеялась, в аудиториях будет теплее, иначе она просто не сможет держать в руках инструменты и письменные принадлежности. О холодной спальне и тяжёлых пробуждениях старалась не думать. Кроу и в Империи болезненно переносила зиму, а здесь этому времени года не было конца и края.
По серым стенам разбегались медные трубы, увенчанные вентилями, кое-где попадались врезанные термометры с подрагивающими стрелками. Никаких картин или внутреннего убранства, словно девушка очутилась не в академии, а на заводе. Молчаливые студенты в парках, отороченных мехом, проходили мимо и с любопытством всматривались в лицо незнакомки. Ленца же провожали благоговейными взглядами, однако сам изобретатель этого словно не замечал, а понуро брёл за матерью.
У неприметных дверей на первом этаже Анне остановилась и повернулась к сыну.
— С тобой поговорю позже. Оставишь меня с ней, — она небрежно кивнула на Оливию.
— Но!
— Это моя академия, Ленц. Я решаю, кто будет учиться здесь. Если госпожа, — вдова Говарда Кнехта ухмыльнулась, — Милдред Миле удовлетворяет нашим требованием, тебе не о чём волноваться.
— Я не буду мешать, просто постою, — не сдавался мужчина.
— Нет. И ради всего, Ленц, приведи себя в порядок. Через два дня встречаешься с канцлером, ты не можешь явиться к нему с такими нечесаными лохмами. Постригись и побрейся.
— Хорошо, мама. Пока подготовлю комнату для Милдред, — мужчина ободряюще улыбнулся перепуганной Оливии.
— Ты так уверен, что я оставлю её? — Анне скрестила руки на груди.
— Она нравится мне. Не обижай мою подругу. Скоро вернусь, — Ленц махнул девушке на прощание механической ладонью и нырнул в один из проходов.
Лив только сейчас осознала, что ей предстоит разговор наедине с госпожой Кнехт, и это после того, как лежала верхом на её единственном сыне! Тело Мил-мил явно играет с ней злую шутку. Кроу никогда не была такой развязной, а теперь совершенно не отдавала себе отчёта. Поцеловалась с Ленцем просто так. Сама! Безумие. Ласковое прикосновение металлических пальцев на щеке всё ещё будоражило воображение.