Анне с нежностью во взгляде проводила сына и тяжело вздохнула.
— Он заменил протез на нормальный?
— Да.
— Ты уговорила? — янтарные глаза с интересом изучали лицо Милдред Миле.
— Отчасти, — девушка не хотела вдаваться в подробности неприятной сцены с опрокинутым бульоном.
— А Ленц тебе нравится? — задумчиво спросила Анне, подмечая лёгкий румянец и смущение во взгляде собеседницы.
— Я не… Госпожа Кнехт, это, — Лив застали врасплох, и она мучительно подбирала слова.
И правда, нравится ли он ей? Когда-то нравился, пока составляла ему компанию до прихода отца. Мил-мил подначивала, расписывала качества молодого наследника, но Оливия лишь отшучивалась, никогда не рассматривая того в роли своего спутника жизни. Но отчего-то всё равно слишком долго смотрела на его губы, пока Ленц рассказывал о новых проектах, не считая дочь Декарда Кроу своей конкуренткой.
— Извини. Забудь, сама ему расскажешь о своих чувствах, если они есть, — с нажимом проговорила женщина и толкнула дверь кабинета. — Заходи.
Внутри оказалось гораздо теплее, и Анне повесила куртку на крючок. Лив последовала примеру и долго-долго приглаживала ладонями воротничок рубашки, не зная куда деть руки.
— Замёрзла?
— Немного.
Госпожа Кнехт скрылась за дверцей шкафа, а затем протянула гостье чашку с напитком. Онемевший от холода нос не чувствовал запаха, а по цвету жидкость напоминала чай.
— Залпом, — приказала ректор, и девушка испуганно проглотила нечто, заставившее её закашляться и судорожно хватать воздух.
— Коньяк? — просипела Лив и схватилась за горло.
— Зато согреешься.
Анне села за стол, запустила руку в карман, и по комнате мгновенно прокатилась волна, едва не сбившая с ног стремительно хмелеющую девушку. Оливия устояла, тяжело моргнула и разглядела натянутый вокруг купол тишины. Она не успела скрыть своего удивления произошедшим. Мать Ленца заметила реакцию и улыбнулась шире, а затем положила на стол часы, некогда принадлежавшие Декарду Кроу. Отец сказал, что потерял их сразу после похорон Говарда и Гордона Кнехтов.
— Откуда у вас это? — Лив сжала кулаки, мечтая наброситься на вдову с упрёками в воровстве.
— О чём ты? — невинно спросила женщина и погладила крышку часов с инкрустацией в виде красного камня.
— Откуда они у вас? — Оливия опять теряла над собой контроль, но в этот раз на неё накатила чудовищная слабость, ноги подкосились, и ей пришлось сесть. — Что со мной?
— Магическое истощение. Тот чудовищный всплеск, от которого вы так спешно уезжали на снегоходе, твоих рук дело? — Анне сцепила пальцы под подбородком, продолжая изучать гостью.