Священник, несколько дней не видевший этого охранника на лагерной вышке, догадался в чем дело. Чтобы проверить свое предположение, он направился к железным воротам. Из КПП никто не показался.
— Эй! — крикнул он шагов за десять. — Есть кто живой?
Через минуту появился тщедушный охранник с автоматом наперевес.
— Че тебе?
— А где твой напарник? — узнал его священник. — Тот, который собак пристрелил?
— Зачем он понадобился? — В голосе прозвучала настороженность. — Чтобы и тебя пристрелил?
Тщедушный охранник попробовал усмехнуться.
— Да так, решил проведать.
— Ах, проведать, тогда давай, топай, нет его.
— С ним что-то случилось?
— А тебе какое дело? — На мгновенье голос охранника дрогнул. — Говорю, убирайся отсюда.
— Ты что, меня боишься?
— Я — тебя? — Охранник снял автомат с предохранителя. — Тоже напугал, дам очередь, и нет тебя!
Он скривился в ухмылке, а у самого руки ходили ходуном, и палец так и плясал на спусковом крючке. Решив не испытывать судьбу, священник медленно развернулся. Дверь в его лачугу была распахнута, и солнце лежало на полу косой трапецией. Священник захлопнул дверь за собой.
— А того охранника, с наглыми глазами, похоже, подкосило, — сказал он дремавшему на постели учителю, едва сдержавшись, чтобы не добавить: «Божья кара».
За него это сделал учитель.
— Да что вы говорите! — встрепенулся он, приподнимаясь на локте. — Получил по заслугам, не жалко. Значит, скоро с нами окажется. Можно и счеты свести, как думаете?
— Разве это что-то изменит? Да он уже и не поймет.
— Вы правы, это я к слову. — Учитель почесал затылок. — Значит, болезнь бушует и за забором. Готовьтесь, святой отец.
— К чему? И не называйте меня, пожалуйста, так.
— Ладно, ладно. Полагаю, стена скоро рухнет. Она стала бессмысленной, и охранники побегут, как крысы. Весь город будет принадлежать сомнамбулам. Вот увидите!
Вскочив, учитель щелкнул пальцами, выражая уверенность.
И ближайшая неделя подтвердила его правоту.
В городе уже полным ходом шла вакханалия. Спиртное, которое доставали, где только могли, развязывало языки.
— А что терять, хоть напьемся напоследок.
— Да, теперь всех накроет. А начальство, вот увидите, на вертолетах смоется.
— Как пить дать! Надо бы мэра с его людьми в лагерь отправить, пока не поздно.
— В лагерь? А кому его охранять? Солдаты-то разбежались. Там одни «изолированные». Теперь уже и не «изолированные». — Раздавался пьяный смех. — Короче, они не сегодня-завтра сюда пожалуют. Ждите.
Все в ужасе замолкли.
Но иные куражились:
— Скорей бы уж, что ли. Надоело умирать от страха.
А сами втайне надеялись, что проскочат, что болезнь каким-то чудом обойдет их стороной. Разливали еще вина и спьяну цеплялись за соломинку.