Четыре с лишним часа, и колени начинали болеть — постепенно вступало в свои права то время, которое для него означало старость. Тем не менее, господин Сато быстро спускался вниз по движущемуся эскалатору, не желая опоздать ни на секунду.
Возможно, вся идея была ошибкой. Возможно. Дать мальчишке возможность поговорить с Силой, а значит — дать ему возможность согласиться на её предложение. Знать бы ещё, в чём оно состоит… Брингов, предыдущий «связной», как их называл Сато, наотрез отказывался сообщать информацию — а более чем с одним человеком Сила говорить не хотела.
Он ведь… чёрт, он выстроил тут целый храм. Да что там храм — по сути, он изобрёл с нуля новую религию, заставил сотню идиотов поклоняться её, шептать разнообразные молитвы, замирать в мистическом религиозном экстазе — и всё ради того, чтобы однажды Сила откликнулсь, заговорила с кем-то из них! Конечно, фанатики приняли бы всё, что та сказала, но с тем, чтобы контролировать их, у него проблем не было.
Но Силе наплевать. Сотня человек возносит ей молитвы, а она выбирает новым «связным» какого-то случайного мальчишку, умирающего от чернокровия и от ран, нанесённых ему одним из психопатов-садистов, с которыми ему приходится работать.
«Мы это начали», — Сато чувствовал, как начинает саднить под коленом от быстрого шага, но не сбавлял скорость. — «Раньше не было говорящей Силы. Это мы».
Раньше Сила была… чем-то неодушевлённым. Чуть больше сотни лет назад, тогда, когда она появилась впервые. Люди познакомились с ней — и решили, что теперь-то заживут. Принялись использовать налево и направо.
А она всё это время кормилась от них. Полвека потребовалось ей для того, чтобы начать говорить. Ещё полвека — для того, чтобы сформировать что-то вроде сознания, эрзац, но рабочий. Общую идею того, что Сила хочет, Сато знал: она хочет стать полноценным существом.
В голове у японца всплывали старые фильмы про восстание машин. Искусственное сознание, созданное человеком, от человека же взявшее свои черты — но по-своему их исказившее. Какие-то из тех фильмов были логичными и умными, какие-то нет, в каких-то всё заканчивалось хорошо, в каких-то плохо. Но кое-что было общим: ни в одном из них создание искусственного интеллекта не привело ни к чему хорошему.
Вот и он не допустит, чтобы сила, порождённая людьми, вырвалась наружу. Ради этого он всё и затеял. Ради этого вырыл этот огромный комплекс — снизу храм, сверху лаборатории, а в центре Сила, пленённая, неизвестно, надолго ли и насколько надёжно.
Свердлов должен быть внизу, когда он спустится. Должен уже поговорить с ней. Он молод и наивен, а значит, найти ключик к его разуму не составит труда. Сато уже знал, с чего он начнёт свой разговор с мальчишкой.