Чёрт. Мне пришлось насильно напомнить себе, что я ещё в городе, более того — довольно близко к центру, в подвале здания, мимо которого прямо сейчас проходят сотни людей; что где-то неподалёку отсюда — хотя и выше, чем дно этих раскопок — бегут поезда самого глубокого в мире метро…
«ТЫ ВЕРНУЛСЯ».
Голос прозвучал в моей голове, а одновременно с ним, как запуск ракеты, рванула вверх беззвучная вспышка. То сияние, что теплилось на дне пропасти, хлынуло сюда со страшной скоростью.
— Быстрее! Быстрее! — заорал кто-то на пару этажей внизу. — Фиксируйте, быстрее!
«ТЫ ЧТО-НИБУДЬ РЕШИЛ?»
Эээ… Не нужно быть гением, чтобы сообразить: голос обращался ко мне. Женский, отстранённый и безэмоциональный, он звучал прямо в моём черепе — а я понятия не имел, о чём он говорит.
«Эээ…» — я попытался обратиться к голосу так же мысленно, как и он ко мне. — «3наешь, для решения нужно больше времени…»
Вспышка — а точнее, устойчивое свечение — стало таким ярким, что вокруг невозможно было что-то увидеть. Я попятился назад и наткнулся на стену — как раз вовремя, чтобы пропустить кого-то, кто пронёсся мимо меня…
«Я ВИЖУ», — согласился голос. — «ВИЖУ, ТЫ МНОГОЕ ЗАБЫЛ. ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОБДУМАТЬ».
«Может быть», — я нервно оглянулся по сторонам, но всё равно никого не увидел, — «если бы вы объяснили мне то, что я забыл…»
«НЕТ ВРЕМЕНИ», — ответил голос. — «ЕСЛИ БЫ ТЫ РЕШИЛ — ВСЁ БЫЛО БЫ БЫСТРО. НО ОБЪЯСНЕНИЯ ДОЛГИ».
А затем — свечение покатилось вниз, так же быстро, как до этого росло вверх. Добравшись до дна пропасти, оно затихло там — ещё сильнее, чем прежде, и только чуть мерцало внизу. Казалось, стихло только что бушевавшее явление природы, огромное и величественное.
Зато люди и не думали стихать. По балконам-галереям носились люди в халатах, что-то кричали друг другу, пищали какими-то приборами… Похоже, наш короткий разговор с этим… чем бы то ни было… произвёл огромный фурор. Я попятился назад, пытаясь сообразить, куда же мне лучше направиться…
— Оно реагирует на вас, молодой человек, — раздался сзади голос. — Вы чем-то ему нравитесь.
Чёрт, опять! Я резко обернулся.
Передо мной стояли трое — два очевидных телохранителя и ещё один человек. Едва за тридцать, с типично азиатским лицом и желтоватой кожей, он тонко улыбался мне. Костюм на нём был дорогим, безумно дорогим — это распознал бы даже дилетант. Слишком дорогим для… кого бы то ни было.
— Удивлены, — он не спросил, а просто констатировал. — А я люблю удивляться.
Он прошёлся вперёд — телохранители остались неподвижны — и опёрся на ограждение атриума.
— Если ты удивляешься, говорил мой отец, значит, ты узнал что-то новое. А если ты узнал что-то новое, значит, ты стал сегодня сильнее.