Дверь скрипнула. На пороге комнаты стоял Милкот, за его плечом мялся солдат. И Эзра радушно им улыбнулся.
— Наконец-то! Что лечим? Ногу, руку, голову?
— Угомонись, ведьмак, если у нас что-то случится, к тебе не пойдем. Увидишь порезанную руку — и того. — Милкот закатил глаза. — Потом еще тебя откачивай.
— Да что там откачивать. По щекам похлопал, рюмку налил, курочки печеной с хреном принес. Лучка, картошечки, можно еще огурчиков. И я восстану из могилы, обещаю.
— Слушай, я сейчас палец себе проколю, если не умолкнешь, — беззлобно буркнул Милкот.
— Кто я, чтобы запрещать людям колоть собственные пальцы? — согласился ведьмак, а потом огляделся. — Только подожди.
Он аккуратно пододвинул раненого, осмотрел постель, а потом лег рядом и прикрылся одеялом.
— Все, коли! — махнул он рукой.
Милкот вместе с солдатом замерли и долго не моргали.
— Прекращай балаган, — пробурчал в конце концов сержант. — К тебе пришли.
— Ко мне? Кто?
— Бабы. Пускать на заставу не велено.
— Там же снег, — сказал ведьмак, вставая с постели. — Как они пришли?
— Они прикатили на санях. Сразу за королевским чиновником. Он с магом приехал, дорогу чуть подчистил.
Королевского чиновника, которого последние дни ждала Харт и о котором упомянул Милкот, они встретили почти на пороге дома. Высокий, припорошенный снегом мужчина говорил с Неей и не обратил на них внимания, впрочем, как и лейтенант.
Без лишних вопросов ведьмака довели до тяжелых ворот, где настежь была открыта небольшая дверь. Двое солдат что-то с удовольствием рассказывали женщинам, видневшимся в проеме. Слышался смех, который не оборвался, даже когда к ним подошел Милкот.
— А ну по местам! — гаркнул сержант. — Кто в дозорной башне должен быть, а?!
— А сам-то ты чего не при деле? — с усмешкой спросил крепкий солдат с седой бородой.
— У меня приказ, — ответил Милкот, не уточняя, какой приказ, но строго поддал одному из солдат, и тот поплелся в башню.
— На меня не смотри, я сегодня в караулке, — улыбнулся седобородый выглядывающей из проема женщине. — Вот, не пускаю подозрительных личностей, понимаешь ли.
— Эрхен, умолкни. — Милкот чуть отодвинул его и обратился к женщинам: — Ну, привел я ведьмака. И зачем он вам?
Сержант от любопытства даже вытянул шею, а две деревенские бабы расступились и пустили вперед укутанную в тулуп и несколько платков грузную девушку.
— Да вот, рожать ей, а знахарка слегла, — ответила старшая.
— Пойду-ка я. — Эрхен вдруг перестал улыбаться и бочком начал отступать к караулке.
— Стоять! — поймал его за локоть Милкот. — Ведьмак сейчас бахнется в обморок от рожающей бабы, мне одному его волочь?!