– Переживёте.
– Но я вас понимаю, – сказал он, растягивая полные губы в улыбке. – Джойс красивая, несмотря на измождённый вид и перспективу стать недочеловеком.
– Вы не забыли, что говорите о собственной дочери?
– Она мне не дочь.
– Поганый sakard!
Впрочем, подполковник пропустил мимо ушей эвдонское оскорбление.
– Кстати, я взял на себя смелость доложить ей о найденном файле.
– Это ещё зачем?
– Затем, что я считаю это правильным. Признайтесь, капрал, – потребовал подполковник.
– В чём?
– Что Джойс вам нравится.
Доминик попытался встать, как вдруг ноги его подкосились, и он, как сломанный, опустился на пол. Рука схватилась за алюминиевую стойку. Вторая прижалась к виску. Доминик застонал.
– У него приступ! – испугалась Сели, вскочив с кресла. – Что вы наделали, подполковник?! Это будет в моём отчёте!
На экране монитора Доминик лежал на полу в позе эмбриона, схватившись обеими руками за голову.
Рошер встревоженно огляделся и поспешил в бокс. Три двери, три проверки ключа. Ещё не хватало получить наряд из-за проклятого эвдонца!.. Он вошёл в бокс. Место, где только что корчился от боли капрал, оказалось пустым.
– Что за?..
В следующее мгновение ему на лицо с силой опустился длинный серебряный прут. Сели уже набирала из ампулы голубую сыворотку, когда взглянула на монитор и увидела, как Доминик ударил М’гату по голове металлической стойкой для капельницы.
В шее хрустнул позвонок. Подполковник закричал. Из его носа брызнула кровь. Рошер схватился за разбитое лицо и кинулся к тревожной кнопке на стене у двери. В воздухе прямо перед его лицом мелькнула алая петля. Тугая пластиковая трубка устройства для сбора крови обхватила его горло. Сильный толчок опрокинул его на спину.
– Помогите! – пытался прокричать подполковник, но губы его двигались без звука. Его ногти вцепились в удавку на шее, царапая кожу до крови. В глазах потемнело.
– А теперь мы сделаем так. Я задушу тебя, как крысу, и катись оно всё к чёрту. – Доминик до хруста в костяшках стянул трубки капельницы на шее подполковника, обхватив брыкающуюся жертву обеими ногами. М’гату сипел, царапался, но Каан не давал ему шанса вырваться на свободу.
В коридоре послышался гулкий стук каблуков.
– Доминик, что ты творишь?! – закричала Сели и остановилась в дверном проёме. – Отпусти его! Ты его задушишь! Хватит! – крикнула женщина. – Хватит! Прекрати сейчас же! Пожалуйста!
Она попыталась вступиться за Рошера, но отступила, поймав на себе пугающий лютой свирепостью взгляд Каана, сосредоточенно сжимающего удавку на жертве.
Она застыла, растерянно наблюдая, как эвдонец душит подполковника. Налитые кровью глаза уставились на тревожную кнопку, приказывая профессору нажать её. И Сели повиновалась. Она бросилась к красной кнопке, занесла руку и… её рука застыла в воздухе.