– Сюда. – Капрал подвёл её к двери.
Едва он отстучал кодовые стуки, которые на старой азбуке Морзе можно было расшифровать как «яма», дверь со скрипом открылась, и на них буквально опрокинулся красный свет, полыхающий внутри. Это было небольшое, недавно отремонтированное помещение, напоминающее музейную галерею с картинами от пола до потолка, где горели красные лампы, а внутри пахло дорогими сигаретами и кальяном. В углу, рядом с единственным столом с гнутыми ножками, где находился монитор, экран которого был разделён на две половины, куда транслировалось видео с внешних камер наблюдения, нашёл уютное пристанище разросшийся папоротник. Их встретил огромный, как толстошеий ангенорский бык, охранник. Он улыбнулся Доминику и пожал ему руку. Между ними завязался короткий диалог, из которого Айла сделала вывод, что капрал вхож в это заведение, и причём давно. Они прошли вглубь предбанника и оказались у другой двери, за которой грохотала музыка.
Едва улыбчивый охранник распахнул перед посетителями двери, им в лицо ударил ослепляющий яркий свет прожекторов и лазеров, подвешенных под потолком на железной рампе. Гогот голосов и грохот музыки, царящие внутри, сливались в удивительную какофонию жизни, которой был лишён обескровленный Гёльдерлин. Огромная масса людей, толпящихся в помещении вокруг сцены, походила на океанскую толщу, колыхающуюся в ритме музыки, где в беспорядочно мелькающих разноцветных огоньках нельзя было отличить одного от другого. Доминик потянул Айлу внутрь, в самую глубь танцующей массы, пропахшей алкоголем и сигаретами. Музыка, исполненная жизни и драйва, била по ушам и отдавалась в каждом нерве потревоженного тела, отчего хотелось скорее влить в себя рюмку какого-нибудь «Старого Майера» и пробиться на самую середину танцевальной площадки. На сцене, круглом островке посередине, освещённая самым ярким лучом из софита, обхватив микрофонную стойку, жгла напалмом наряженная в лохмотья и разукрашенная гримом средневековых касарийских вдов девица, что вместе с огромной шестирогой бычьей головой из пластика и папье-маше за её спиной смотрелось как апогей неистовой силы, рвущейся наружу, за пределы ограниченного четырьмя стенами клуба.
Доминик протолкался сквозь толпу и провёл Айлу к барной стойке, где их тут же заприметила одетая во что-то похожее на древнюю кирасу барменша. Её волосы были выкрашены в сиреневый цвет, а на груди неоновым светом горел бейджик с именем «Иорани».
– Какие люди! – заулыбалась она, оттеснив свою помощницу. – Каким это ветром тебя сюда занесло?