– Подожди! Ты сказала Лилиаль?! – на лице подавшегося вперед эльфа было написано невероятное изумление. – Неужели… Нет, скорее всего, ты имеешь в виду совсем другую Лилиаль, – он откинулся назад и покачал головой, – это не может быть она. Наша Лили погибла вместе с моей дочерью.
– Это именно та Лилиаль, – тихо сказала Эллия, глядя на ссутулившегося в кресле мужчину.
– Ты должна рассказать мне, – едва уловимое напряжение в голосе Кейриателя заставило девушку сочувственно посмотреть в желтые, подернутые дымкой боли глаза, – я имею права услышать, что случилось с моей девочкой. Долгие годы я ничего не знал, лишь неявные слухи о ее смерти там, в Юоргхельме, дошли до меня спустя два года после дерзкого похищения. Все, что оставалось, – это гадать, кто из демонов посмел проникнуть в Вечнозеленый, не страшась быть убитым на месте. Но попытки разузнать большее так ничего и не дали. Совет Старейшин отказался послать в Темные земли одного из нас, страх нарушить перемирие и вызвать новую войну был слишком силен, ведь мы и так едва выжили. Мне оставалось лишь смириться. Я не мог обречь на гибель свой народ. – Эльф с надеждой посмотрел на Элю: – Теперь у меня появился шанс узнать правду, прошу, не лишай меня его!
Неуверенно пожав плечами, Эллия глубоко вздохнула:
– Тогда я начну свою историю с того, что рассказала нам Лилиаль… – монотонно, стараясь вновь не сорваться в темный водоворот боли и ярости, девушка, сосредоточившись на пульсирующем ледяном сгустке в груди, пересказала то, что узнала от няни Лиэнлиаль.
Друзья, не проронившие ни слова за весь разговор, и сейчас сидели молча, позволяя Эле вести повествование; лишь в какой-то момент, словно почувствовав поднимающуюся в душе любимой огненную бурю при воспоминаниях о причиненных матери страданиях, Эран крепко сжал похолодевшую ладонь девушки и больше не выпускал.
Вслед за историей Лиа Эллия, стараясь не задерживаться на самых страшных моментах, без утайки рассказала о себе, не забыв про кажущуюся теперь почти нереальной Анде, месть отчиму, отношения с Эйраниэлем. Она не забыла ничего, справедливо полагая, что Кейриатель имеет право знать, а принять ли ее после тяжелого для девушки и молча слушавших друзей рассказа…
Когда Эля замолчала, бывший военачальник какое-то время сидел, не поднимая головы; лишь сцепленные в замок, побелевшие от напряжения пальцы выдавали обуревавшие его чувства. В конце концов дайе Ларенад выпрямился и встал:
– Я покажу вам спальни. Поговорим завтра, сейчас я не в состоянии… – его голос дрогнул. Откашлявшись, чтобы прогнать внезапную хрипоту, эльф продолжил: – Я не могу принять решение немедленно. – Он посмотрел на Элю. – Прости меня, девочка, но мне о многом нужно подумать. Завтра мы обязательно поговорим, но сегодня… для одного вечера достаточно откровений. – Он подождал, когда переглянувшиеся с тревогой друзья поднимутся на ноги и подхватят вещи, и направился к внутренней двери.