Эльфы, начиная осознавать нависшую над их миром опасность, с тревогой и жалостью вглядывались в щуплые фигуры сородичей, переводя ненавидящие взгляды на сбившихся в тесную кучу Старейшин.
– Хранители еще слабы, но согласились сообщить все, что знают, – дайе Ларенад доброжелательно кивнул Старшему из Хранителей.
– Мне трудно говорить о том, что просто не укладывается в голове, но вам сказали правду, – горько опущенные уголки губ немолодого эльфа дрогнули от сдерживаемых слез. – Старейшины обманом заманили нас в Храм и заперли, почти не давая еды. К счастью, внутри есть свой источник воды и это не позволило нам умереть мучительной смертью. За долгие недели заточения мы почти смирились со своей участью, но дайе Ларенад вернул нас в наши семьи. Теперь, когда Меленталь не наполняет светом Храм, нам остается лишь молиться о его возвращении. – Остальные Хранители в знак согласия медленно склонили головы.
– Если и этого недостаточно, – бывший военачальник обвел притихших сородичей бесстрастным взглядом, – то есть множество свидетелей среди лучников и Лесных Стражей, участвовавших в задержании членов Совета, а сейчас… – он дал знак Стражам, и те, вырвав из толпы отчаянно сопротивляющегося Старейшину, вывели его вперед.
– Кайлен дайнели Мираль, – Кейриатель сурово взглянул на одетого в помятый балахон эльфа, – ты обвиняешься в предательстве Великого Леса и своих сородичей. Сегодня и сейчас, – бывший военачальник поднялся на ноги и гордо расправил плечи, – я призываю Богов этого Мира в свидетели! Посмевший солгать перед лицом собравшихся да захлебнется собственной ложью! – Он обернулся к трясущемуся старику, прожигая его ненавидящим взглядом: – Расскажи тем, кто верил тебе, зачем пошел на предательство?
– Это ложь! – визгливый голос бывшего члена Совета эхом заметался в широкой листве. – Не верьте Ларенаду! Он хочет захватить власть, убрав нас с дороги! – Костлявая рука вытянулась в сторону холодно глядящего на него эльфа.
То, что произошло дальше, не смог объяснить никто. Внезапно побледнев, Кайлен упал на колени, разрывая высокий ворот и скребя по горлу скрюченными пальцами так, словно воздух неожиданно перестал поступать в горящие от боли легкие. С посиневших губ, забрызгивая мшистый пол, потекла кровавая слюна, глаза выпучились, как у вытащенной из воды рыбы, а единственным раздавшимся в оглушающей тишине звуком стал вырывающийся из сдавленной гортани хрип.
Когда мучения стали невыносимы, невидимая длань разозленного Бога медленно разжалась, позволяя измученным легким старика втянуть живительный глоток воздуха, и, дав ему немного отдышаться, лучники помогли подняться Старейшине на подгибающиеся ноги.