С торжествующим свистом чуть изогнутое лезвие меча в очередной раз распороло упругую текучую ткань, оставляя длинную, кровоточащую царапину на боку Сарринала. Темная на фоне камринийского шелка кровь, смешиваясь с сочащейся из многочисленных неопасных, но крайне болезненных порезов влагой, стекала на пол, заставляя демона оскальзываться, теряя равновесие под градом быстрых, жалящих, как укус разъяренного шмеля, ударов.
Новый, расчетливо-выверенный бросок Эллии сбил Советника с ног. Выпавший от удара о твердую дубовую поверхность кинжал отлетел чуть в сторону, оставляя Кобвула безоружным. Безоружным, но не сдавшимся.
– Тебе все равно не победить! – хриплый, как карканье ворона, голос Сарринала мерзким скрипом прошелся по натянутым нервам Эли.
– Я уже победила, – вскинув подбородок, девушка крепче прижала чуть закругленный кончик клинка к горлу поверженного демона, – теперь ты умрешь! За Лиэнлиаль, за Эрана, за мучения моего деда, за предательство, едва не убившее моего… отца! – в черных, с оттенком горького шоколада глазах сверкнули слезы отчаянной ненависти.
– Как я жалею, что не придушил тебя собственными руками, – злобное змеиное шипение искривило тонкие, бескровные губы Кобвула. – Но ты не выиграешь эту битву! – С последним, похожим на беззвучный выдох, словом со скрытой под складками разорванной одежды руки демона сорвался угольно-черный шар.
Неестественно изогнувшись, Эля отпрыгнула в сторону, избегая касания чужеродной магии. Что-то темное, мрачное, неизмеримо чуждое горящему в ней Свету медленно затопило душу измученной потерями девушки, гася чистые искры слепящего сияния тяжелыми волнами Тьмы. Словно тугая спираль долго сдерживаемой Силы неожиданно распрямилась, выпуская наружу скрытое в глубинах сознания. Выгнувшись от нестерпимой боли, Эллия закричала, выплескивая дикий, безудержный поток проснувшегося наследия, и в сторону истощенного последней вспышкой врага метнулась поглощающая энергию самого мира молния угольно-черного мрака. Грозный, иссушающий вихрь окутал тело Советника, приподняв его над полом на глазах у изумленных воинов Октариса. Полный ужаса крик, приглушенный буйствующей магией, заставил суровых, повидавших немалое демонов содрогнуться от первобытного страха.
Агония, радостно вбираемая Тьмой, длилась три мучительных удара кровоточащего сердца. Медленно остановившись и растаяв в ночной темноте, вихревой поток оставил на дубовых полах лишь горстку быстро развеянного равнодушным сквозняком пепла.
Не в силах подняться после чудовищного выплеска, Эля с отчаяньем поползла туда, где в темноте спальни осталось лежать сломленное ударом тело ее любимого.