– А если бы я не стала искать мести? – не готовая простить, Эля с яростью сжала кулаки. – Если бы я сломалась?
– Мы не позволили бы свершиться непоправимому, – печально качнул головой Ланион. – Но ты должна была сама найти решение. И ты справилась.
– Я едва не сдалась… – отвернувшись, с горечью прошептала девушка. – Я готова была сдаться, если бы не Вертран.
– Я не могу влиять на судьбы людей, я властен лишь над теми, в ком течет моя кровь, но Зариус не отказал мне в маленькой просьбе.
– Так значит, и это – всего лишь ваше решение? – задохнувшись от боли, Эля до крови прикусила губу.
– Нет, дитя, брат согласился лишь направить человека в тот переулок. Волей случая им оказался твой наставник. Учить тебя – его собственный выбор.
– Значит… – боясь услышать ответ, девушка подняла на Ланиона полные страха глаза.
– Значит, он искренне любил тебя, – без тени насмешки кивнул Верховный Воин.
– Чего же вы ждете от меня теперь? – вспомнив обстоятельств появления Ланиона, спросил Эллия.
– Иди своим путем, поступай так, как велит тебе сердце… Я прошу лишь об одном: не отвергай ни Свет, зажженный наследием эльфийской крови, ни Тьму, дарующую силы моим детям. В этих клинках, – протянув окутанную мраком ладонь, бог коснулся спящих близнецов, – частицы нашей с Аллилеей души. Любовь не может существовать без Ненависти, Жизнь не имеет цены без ожидания Смерти, а Справедливость идет рука об руку с Болью. Помни об этом. Помни и не отрицай ни одно из них. Добродетель без примеси греха столь же опасна, как чистое Зло, ибо теряет смысл и не замечает, как обращается в то, что так настойчиво отторгает.
– Я услышала тебя, – Эля гордо вскинула подбородок, глядя в темные, мерцающие тлеющим огнем провалы глаз Ланиона, – прости мне мой гнев.
– Ты имеешь на него право, – на суровом лице божества промелькнула тень сожаления, – мы знали, что тебе предстоят нелегкие испытания, но сознательно обрекли тебя на эти муки.
– Теперь я понимаю, что и у Богов не всегда есть выбор, – несмело коснувшись вздрогнувшей руки воина, прошептала девушка.
– Мы Боги, но и у нас есть границы возможного. Мы создали расы и наделили их свободой выбора, волей, разумом, позволив вершить свои судьбы, но вместе с тем потеряли возможность прямо вмешиваться в их дела. Это плата за глупую самоуверенность.
– Клянусь, я буду достойна вашего дара!
– Я ни минуты не сомневался в тебе, дитя, – с отеческой нежностью улыбнулся ей Ланион, – но мне пора. Я и так нарушил негласные правила, явившись сюда.
– Спасибо, – зная, что Воин поймет вложенный в короткую благодарность смысл, Эля на мгновение склонила голову и вновь посмотрела на грустного Бога.