– Позволь мне говорить от всех, мой Повелитель, – из-под кожаного шлема шагнувшего к трону воина сурово сверкнули темные глаза.
– Говори!
– Дранг – фанатик, – не мешкая, проговорил демон. – Малейший шанс, и он вновь развернет бойню против всех, кто не принадлежит нашей расе, мечтая о мнимом величии. Таким, как он, невдомек, что сила не в пролитой крови, а в великодушии и справедливости. Единственным наказанием может быть только смерть! – Взметнувшийся вихрь стали четырех сотен мечей подтвердил прозвучавший приговор.
– Приговор принят, – без тени эмоций Трис наклонил голову. – Дранг, ты будешь казнен на закате. Бергат! – прозвучало следующее имя.
– Позволь теперь мне, Повелитель, – рядом с первым воином встал второй воин. Грустный взгляд Эллии с болью скользнул по жалкому обрубышу левой, подвешенной на перевязь руки.
– Говори! – повторил Октарис.
– Предавший однажды предаст вновь! Это не правда, что Берг не боится смерти. Его ум изворотлив, как гадючье племя, он просто ищет лазейку, чтобы избежать уготованного. Спросишь, каким образом, ведь в душе ты и сам приговорил его к смерти? Кажущееся смирение перед грядущим может ослабить внимание, а ему только этого и надо, чтобы выскользнуть из рук палачей. Не верь ему, мой Повелитель! За предательство награда одна – смерть!!! – И снова слаженный лязг подтвердил приговор.
– Приговор принят, – глухо прозвучала ритуальная фраза. – Бергат, ты будешь казнен на закате. Грасс!
– Он жалок, мой Повелитель, – вперед выступил третий воин. – Его предательство – результат трусости. Но кто знает, на что способен трус, чтобы добиться своей цели? Он уже почувствовал вкус сытой и безнаказанной жизни, сможет ли он отказаться от нее? Или, дав ему шанс, ты обречешь невинных на волю его желаний? Подожди, Владыка, пусть Бранд доставит доказательства его слов. Если Барух угрозой расправы над дочерями принудил его служить, это может смягчить приговор. Но прощения нет и быть не может.
– Я услышал тебя. Грасс, я не буду настаивать на твоей казни, но все еще может измениться. Ты вернешься в темницу. Аршис! – чувствуя себя не вправе отступить от традиционного оправдания, Октарис назвал имя четвертого Советника.
– Оправдан! – взревел нестройный хор голосов, всколыхнув тяжелые бархатные портьеры на высоких стрельчатых окнах в пол.
– Приговор принят! – по губам Триса скользнула довольная улыбка. – Барух! – Жестом остановив выступившего было вперед воина, Повелитель мрачно нахмурился. – Не надо, его участь давно решена. – Он опустил глаза на скривившегося от ярости кузена: – Когда-то ты обрек меня на долгую смерть, оставив мучиться от бессилия, но та, что я назвал дочерью, нашла путь к свободе. У тебя такого шанса не будет. Ты займешь мое место и будешь обречен на медленное умирание в одиночестве, страдая от невозможности добраться до своих врагов. Я приговариваю тебя к иссушению магии и вечному заточению в каменном мешке! – Ужас в глазах Баруха вызвал в Октарисе мрачное удовлетворение. – Ты будешь подвергнут процедуре на рассвете, а после нее сразу же отправишься в Феерден. Волею богов приговор будет исполнен! – Он перевел взгляд на отвечающего за пленников стража: – Уведи их, пусть ждут своей участи в темнице.