– Ладно, – глотая несправедливые упреки, Эля глубоко вздохнула. – Но я не справлюсь одна, нужна горячая вода и чистое полотно. Рана слишком запущена, нельзя залечивать ее сразу, иначе зараза останется внутри и будет сжигать тело, пока не сожжет дотла. Эран, пожалуйста, принеси мой пояс. В нем еще сохранились кое-какие зелья.
– Может, будет лучше, если его принесет кто-то другой? – не желая оставлять любимую, воспротивился Хранитель.
– Ты быстрее найдешь то, что мне нужно, – покачала головой Эллия. – Иди, мне ничего не угрожает. Так ведь? – она выжидательно посмотрела на все еще настороженную демоницу.
Неохотно кивнув, та исподлобья посмотрела на эльфа:
– Я не собираюсь нападать… по крайней мере, пока, – столь непримиримое окончание фразы вызвало на губах Эли едва заметную улыбку. Она видела, что долгие издевательства хоть и ожесточили девушку, но не лишили ее здравого смысла.
– Иди, она пошутила, – с легкой укоризной посмотрев на угрюмую гостью, попросила она Эйраниэля.
– Я бы не был так уверен, – буркнул тот, неохотно поворачиваясь к выходу.
Вслед за ним, не выдержав требовательного взгляда племянницы, вылетел поспешивший выполнить указания суровой целительницы Бранд.
Переведя взор на отца и наткнувшись на горящий упрямством взгляд, ясно говоривший, что отослать и его под каким-нибудь предлогом дочери не удастся, Эля недовольно поджала губы, но, решив пока не спорить, обернулась к освобожденным пленницам.
– Как тебя зовут? – ее рука, замерев на полпути, но, так и не коснувшись сгорбленных плеч, привлекла внимание старшей сестры.
– Дарина, – преодолевая нежелание идти на контакт, буркнула демоница.
– Дарина, мне будет нужна твоя помощь. Рана Каесты очень болезненная, тебе придется держать сестру, пока я не прочищу рану. Я облегчу ее боль, но полностью снять пока не смогу.
Изучающе окинув прищуренными глазами безмятежное лицо неожиданной помощницы, Дара все же подползла к сестре и что-то зашептала той в занавешенное сальными волосами ушко.
Через некоторое время, все еще скованно, но почти доверчиво, желая избавиться от мучительного пореза, Каеста вытянулась на постели и, скомкав в кулаках простыню, закрыла глаза. По бледным вискам медленно скатились тяжелые капли пота.
Не в силах видеть дальнейшие страдания младшей сестры, Эллия привычным усилием пустила сознание в неестественно одеревеневшее тело, отыскивая затронутые гниением нервные узлы. Осторожно разорвав самые крупные волокна, но не тронув сплетение мелких, которые должны были поддерживать чувствительность пораженного участка, она выскользнула обратно.