– Я знаю лишь то, что рассказал отчим, – Эля покачала головой. – Моей матерью была эльфийка, похищенная во время войны, а отцом… моим отцом был демон.
– Демон… – губы среброволосой искривились, – не просто демон. Сарринал айрш Кобвул, первый советник Правителя.
Едва имя было произнесено, Эллия услышала, как сбоку от нее сдавленно охнул Эран, узнавший в отце девушки того, кто – возможно… всего лишь возможно – держит у себя Меленталь, бесценный артефакт Эльминатиэля. Не глядя, она протянула руку, и эльф, тщательно скрывая охватившее его смятение, крепко сжал ее ладонь, ища и одновременно предлагая поддержку. А Лилиаль между тем продолжала:
– Впервые он увидел драгоценную Лиэнлиаль на поле боя, куда бесстрашная девочка прискакала на поиски отца, Кейриателя дайе[10] Ларенада. Ей было всего четырнадцать лет, но даже тогда ее красота привлекала восхищенные взгляды мужчин и вместе с тем завистливые – большинства ее сверстниц. К тому времени мать Лиа, твоя бабушка, наказав мне перед смертью беречь нашу девочку, умерла от продолжительной болезни, с которой не смогли справиться самые сильные целители. С рождения малышки Лиэнлиаль я была приставлена к ней няней и наставницей. С тех пор, как началась война, я каждый миг тревожилась о ней, пыталась укрыть от всех неприятностей, но, будучи любимицей отца, его драгоценным сокровищем, Лиа при всей своей доброте росла гордой и своенравной и просто не верила, что с ней может что-то случиться. Но случилось… – в глазах Лилиаль сверкнули слезы, вызванные счастливыми, но вместе с тем горестными воспоминаниями. Судорожно вздохнув, женщина крепко, до боли в пальцах, сжала дрожащие руки и продолжила: – Это произошло спустя два года, – подняв взгляд на Эллию, эльфийка грустно улыбнулась. – Твоей маме только что исполнилось шестнадцать лет, и, несмотря на изнурительное противостояние с демонами, Кейриатель решил устроить прием, посвященный ее дню рождения. Моя девочка была прекрасна! Ее красота расцвела, сделав Лиа первой красавицей Эльминатиэля, при взгляде на которую и я, и ее отец лучились гордостью и безграничным счастьем… Это мы виноваты, – Лилиаль сгорбилась, словно на ее плечи опустили неподъемную ношу, – мы с Кейриателем так любили ее, так восхищались, что, видя, как благоговеют перед ней сородичи, забыли об осторожности. На том приеме присутствовала одна эльфийка… тот, в кого она была влюблена, не сводил глаз с нашей Лиа… В сердце этой девушки вспыхнула черная ревность, приведшая к беде. Я не знаю, как она смогла связаться с Сарриналом, как добилась того, чтобы он не убил ее, едва увидев перед собой «эльфийское отродье», как они нас называли, но спустя два дня, когда мы с Лиэнлиаль гуляли по Вечному лесу вблизи поместья, на нас напали двое демонов. Одним из них был айрш Кобвул… Думаю, меня бы убили, но, видя, что второй демон уже занес надо мной меч, Лиа выхватила кинжал, подаренный отцом, и приставила к шее. Она пригрозила убить себя, если меня не оставят в живых. Сарринал разозлился, но приказал напарнику взвалить меня в седло и забрать с собой, а сам, отобрав у моей девочки оружие, посадил ее на своего коня. Мы не сопротивлялись, надеясь, что, раз нас не убили сразу, то и дальше оставят в живых… О! Если бы мы знали… Как оказалось, Первый советник уже давно приметил Лиэнлиаль и следил за ней, когда она появлялась в поле его зрения. Он питал к ней нездоровую страсть и, в конце концов, воспользовавшись предательством взревновавшей эльфийки, сообщившей ему, когда и где нас можно застать врасплох, похитил наше сокровище… а вместе с ней и меня, – Лилиаль замолчала.