— Кто «они»? — сквозь зубы прошипел сержант. — Ты что, знаешь, кто там?!
— Арендованные! И Посредник-сопровождающий! Видишь, иероглиф на борту? Значит, салон занят! Пустой — тогда иероглифа нет или он черный!
— Тем более бросать нельзя! — Богомил выжимал из двигателя все, но облака — теперь он уже видел, что это машины, серый «Муссон» и зеленый «Урал», — стремительно приближались. — Дети же!..
— Какие дети! Ты что, не знаешь, что из них клепают? Машины там! Добитые машины! Они больше года не живут, а пока живут, без этого не могут!.. Поворачивай!
Неуместная и тормозящая мысль: «А откуда он знает, и кто он все-таки здесь…» — мелькнула и исчезла. Богомил дернулся выматерить Арнаутова и приказать стрелять по обеим целям, но тут впереди, из-под самого автобуса, в обе стороны рванулись два гигантских крыла огня, взметенной земли и обломков бетона, и автобус взлетел над дорогой, а столб огня поднимал его все выше, и это было так завораживающе, оглушающе, выжигающе красиво, что второго удара, перевернувшего их машину и швырнувшего ее в сторону от шоссе, прямо на мачту высоковольтки, они почти не почувствовали.
Приходить в себя было так больно, что Богомил сопротивлялся сколько мог, но что-то назойливое выволакивало его оттуда, из глухой и благодетельной тьмы. Сначала свет резанул по разбухшим векам, а потом звуки мучительно вломились в ушные ходы.
Он лежал в стороне от машины. Левая рука была подвернута под бедро, и он попробовал вдавить кисть в сенсор, но пистолет не отозвался; зато раздался неприятный хохоток.
— Заволновался, сволочь, — сказал высокий юношеский голос. — «И ходит Гамлет с пистолетом и хочет кого-то убить…» А пистолет тю-тю…
— Кончай развлекаться, — нервно вмешался второй голос, погрубее, — вот-вот вертолеты явятся!
— Ладно.
— Второго проверили?
— Да, здорово хряснулся, Нинка добила. Кончай с этим, бери все, что можно, и отрываемся. Батареи садятся, глушитель может сдохнуть в любой момент, и пойдет их аварийный сигнал.
— Да он сам сдохнет! Гляди, как из него хлещет!
— Дурак, что ли? Его в ихней клинике в два счета возбудят, вытащат из него наши рожи, систему закладки фугасов и весь расклад и на третий счет найдут! Быстрей, ты, козел! В автобусе непременно Посредник грохнулся. Смотри, видишь, как из-под дверей течет? Дарума говорил, критический срок семь минут и потом обязательно кого-то накатывает, кто рядом! Сними с него куртку и шлем. Живо!
— Ну разорался! — Сквозь дурноту и полубеспамятство Богомил различил знакомое двойное цоканье предохранителя. Значит, научились аповским сканером снимать личные индексы… у чужого пистолет не сработал бы… Дарума? Смешно, меньше всего он думал умереть с его помощью. Ведь на следующей акции их группы должны были работать вместе… проклятая Аренда… проклятое подполье…