Один из охранников Фоменко на полном ходу отпустил старика, что-то крикнул напарнику и, опытно падая на землю и принимая позицию для стрельбы лёжа, открыл огонь в сторону своих бывших единомышленников.
Хорошо работал. Толково, постоянно перекатываясь и одиночными, похоже, весьма меткими выстрелами, выигрывал время для остальных.
Из-за частокола снова пальнули. Нестройно, залпом. Двое уже почти преодолевших расстояние от стены до деревьев мужчин упали. Один корчился, второй лежал тихо.
Прикрывающий бегство ответил. Кто-то вдалеке завопил, потом закричало множество глоток.
Женщины уже вбежали под защиту спасительной листвы сада. Детишки их опередили, первыми растворившись среди стволов. Остальным требовался всего один рывок... Деду с его носильщиком – чуть побольше, метров двенадцать.
В голове что-то щёлкнуло. Что-то такое, нервное, на уровне подсознания... Заставляющее дико хотеть жить.
Я без раздумий рухнул на мягкую травку.
И заговорил пулемёт.
Первая очередь оказалось неумело-длинной, пущенной сгоряча. В саду никто не заорал, не вскрикнул. Прикрывающий ответил парой одиночных.
Ничего не видя из-за травы, полагаясь только на слух, резво пополз за ближайшее дерево, изо всех сил мечтая оказаться подальше отсюда. Где угодно, но не здесь.
Правее меня гулко затопали. С ужасом повернувшись на звук, в деталях смог рассмотреть несущегося, не разбирая дороги, человека. Перепуганного, с выпученными от страха глазами и криво распахнутым ртом, из которого по подбородку свисали поблёскивающие в солнечных лучах нитки слюны. Он меня не заметил, промчавшись едва ли не в паре метров, однако напугал изрядно. Рассредоточиваются, значит, преданные Петровичу. Кто куда. Плохо. Будут искать их – могут наткнуться и на меня.
Из фортика напомнили о себе второй очередью. Покороче, поточнее. Как понял? По хрипам. Невидимым, надсадным. Кому-то досталось. Судя по их низкой частоте – мужику.
Почему-то немного отлегло от сердца.
Нет, не от того, что пуля прилетела ему, а не мне. Хотя и из-за этого тоже – к чему лукавить? Со стороны это, конечно, может показаться пошлым, низким, однако я за свою жизнь ни разу не видел человека, расстроившегося от того, что его не убили и не ранили. Правда, и хвастаться таким не принято.
Меня больше обрадовало, что рядом со мной не женщина и не ребёнок. Их жальче. Не приспособлены они изначально для смертоубийства, различные обстоятельства не в счёт. Мы, мужики, для таких игрищ самой природой созданы, как охотники и добытчики – нас и жалеть меньше нужно.
Странная радость, нечеловечная...