– Мяу, – жалобно простонала кошка, беззащитная и трогательная в своей скорби.
По вагончику заколотили. Это разумные, обезумев, пытались запрыгнуть ко мне, скребя когтями по железным стенкам и подвывая от горя. Не смогли... бились в кровь, штурмуя раз за разом непреодолимую для них преграду.
Не выдержав, Зюзя метнулась к калитке.
– Стоять!!! – проорал я, готовясь прыгнуть и помешать ей в этом безрассудстве.
Доберман остановилась как вкопанная. Медленно развернулась, по-детски, наивно глядя на меня.
– Да... нельзя. Прости глупую...
Рося негромко, протяжно завыла на одной ноте.
Сердце словно сжало в ледяных тисках.
За что мне это? За что?!
Между тем заговорила Оля. Мягко, нежно, с грустью в голосе.
– Спасибо тебе! Действительно, спасибо! За эту ночь, за прошлые, за то, что не бросил... Спасибо, что хоть немного отогрел душу, – в руке у Оли появился небольшой факел, наскоро сделанный из палки и тряпки. Чиркнула спичка, замерцало пламя, выбрасывая вверх чёрный дым копоти. – Стреляй!
Она расплакалась, не стесняясь слёз и прижав голову лабрадора к груди. Я молчал, тупо, непонимающе глядя на красивую даже этот жуткий момент женщину. Почему-то жутко хотелось зажмуриться и укрыться одеялом с головой – спрятаться от всего этого...
Я медлил, не находя в себе сил совершить такой... страшный поступок. На меня умоляюще смотрели глаза Ольги и Бублика.
– Стреляй!!!
Трясущимися руками приложил приклад к плечу, попытался прицелиться. Не могу. Оружие ходуном ходит.
– Пожалуйста, не мучай меня...
И я выстрелил, до треска сжав зубы. Попал в голову. Брызнуло красным. Тело... Да, теперь уже тело Ольги упало на спину. Из её руки выпал факел и по поленьям побежали игривые, прыгающие язычки пламени.
– Стреляй! – словно взорвалось в моей голове.
Б-бах! Бублик дёрнулся и затих.
– Прощайте...
Округу огласил дикий, рвущий сознание своей болью, вой.
Костёр разгорался громко потрескивая поленьями. Его видели лишь мы с Муркой, и в одной из вспышек пламени мне показалось, что огонь на мгновение принял форму весёлого, задорно прыгающего вверх лабрадора. Галлюцинация, обман зрения, но... пусть он останется со мной. Никому об этом не расскажу. Никогда. И не забуду. Ничего не забуду.
Почему?! Почему так?! Мама, папа, сестрёнка, теперь вот Оля с Бубликом – все мертвы. За что мне это проклятие?! Что я совершил? Какой неискупаемый грех?! Какие боги со мной так «весело» шутят?! Найду – убью! Без шуток убью!
И сделаю это без всякой киношной драматичности. Просто убью. Потому что не должно быть так.