Так и жили, периодически пересекаясь организмами и втихомолку радуясь обществу друг друга. Никогда не говорили о прошлом, вполне довольствуясь мгновениями настоящего.
Почти клад, а не женщина... Почти – потому что Ольга имела склонность к резким переменам настроения и идеям феминизма, впадая при этом в ни чем не обоснованные крайности. Даже сейчас, при фактически родоплеменном строе, укоренившимся среди выживших, она имела обыкновение регулярно баламутить местных баб, внося в их головы вирус невнятного равноправия и провоцируя этим скандалы в семьях и угрюмую озлобленность мужиков.
Нет, сама по себе идея всеобщего равенства абсолютно нормальна. Больше скажу, умные женщины всегда... я повторяю: «Всегда!» – крутили мужиками как хотели, оставаясь при этом якобы слабыми и беззащитными. Ну а дуры... им какие права ни дай – чушь выйдет.
К тому же, надо признать, что особого патриархата в фортике нет. Никто никого не гнобит и не унижает – нормально люди сосуществуют, на равных, основываясь на традиционных ценностях. Мужики по хозяйству целый день корячатся, спины не разгибая; женщины еду варят, стирают и детям носы вытирают – тоже не самый лёгкий труд. Нормальная в наши дни картина, почти идиллическая.
Однако Ольге простого, молчаливого признания её гражданских прав, было откровенно мало. Она не соглашалась их принять вот так, запросто, не исстрадавшись о тяжёлой женской долюшке; не выплеснув на всех вокруг свои бурлящие эмоции и не напитавшись эманациями бескомпромиссной гендерной борьбы. Казалось – ей доставляет удовольствие не результат, а сам процесс борьбы, осознание собственной непоколебимости, ощущение боя. И ей не важно, что с ней никто не воюет и не сражается; ей не важно – права она или нет. Главное – напряжение, действие, внимание, неугомонность. Главное – плыть против течения, бороться, пусть и с ветряными мельницами. Думаю, не вслух, конечно – именно в этом и заключается смысл её жизни и радуюсь втихомолку – хорошо, что она себя хоть немного сдерживать научилась – иначе и не знаю, как бы эта мятежная особа дожила до наших дней.
Говоря по-простому – с придурью баба, в общем, оказалась. Но в остальном – золото.
Не обошло это «героическое» противостояние и мою скромную персону. Как-то вечером мужики зажали меня в тёмной подворотне, сердечно попросив поучить революционно настроенную даму вожжами или ремнём. Для торжества здравого смысла, так сказать. Надоели им дома истерики и требования «особенного» отношения со стороны слабого пола.
Врать не стану – перетрусил я тогда знатно. Слишком решительными были мужские рожи, слишком сильно горел огонёк бешенства в их глазах.