– А миномёты?! – выкрикнул кто-то с дальней части помоста.
– И что миномёты? – равнодушно, без любопытства, вернул вопрос старик. – У нас полчаса есть. За это время можно частокол сзади разобрать, на машины попрыгать и ходу. Кое-что бросить, конечно, придётся, ну да жизнь дороже. Наши парни выведут. По таким околицам рванём – где ни один грузовик не проедет. С огнестрела не достанут – расстояние велико. Да и по петляющему автомобилю попасть – та ещё задачка. Ну популяют, пошумят для острастки – не впервой. Свобода – она такая, задурно не достаётся. Чем глотки драть – делом бы занялись. Заканчивайте погрузку! – не давал опомниться Фоменко. – Свободные – разбирайте с задней стороны частокол так, чтобы только обрушить пришлось...
Часть народа засуетилась, однако часть, включая пулемётчика-великана, не сдвинулась с места, испытующе посматривая на старика.
– Ну, чего стоим? Кого ждём? – вмешался по-прежнему стоящий за моей спиной охранник, подгоняя сомневающихся. – Или ждёте, пока мины прилетят?
– Пасть закрой, – бросил с высоты собственного роста Артём, брезгливо посматривая на некстати влезшего холуя. – Я несогласный. Отрядов не боюсь, а рисковать своей бабой и дитём – не позволю. Там солдаты, – здоровяк кивнул в сторону миномётов. – И опыта у них – вагон и маленькая тележка, не проскочить... Закончилась моя к тебе вера, Петрович. Проиграл ты. Расходятся наши дорожки. Кто ж знал, что ты пожар учинишь...
Оставшиеся одобрительно загудели. Видимо, к диверсиям в Фоминске они не имели никакого отношения, а потому надеялись отделаться «малой кровью».
Старик лишь плечами пожал.
– Как хочешь, я не неволю.
– И вы никуда не поедете, – продолжил детина. – За вас послабление будет. Кто нагадил – пусть ответит, я не возражаю. По закону – так по закону.
Вместо ответа Фоменко протяжно, молодо свистнул. Суетящиеся вокруг машин и в конце фортика люди, побросав дела, устремили взоры на старика. Тот весело, со знакомой ехидцей, обратился ко всем сразу:
– Тут нам Тёмушка ехать не велит. Говорит: в рабах ему веселее. А вас, – указательный палец оратора, как дуло пистолета, посмотрел на готовящихся к побегу, – на спокойствие меняет. Понимаете?! – завизжал он. – Вам – петля, а ему – сытая жизнь!
Установилась тишина. За оружие, против ожидания, хвататься никто не стал. Стоящие на земле люди просто переглядывались, недоумевая от такого раскола в их рядах. Каждый ждал, что будет дальше.
– А... понятно, – откуда-то сбоку, медленно шагая, появился водитель той самой, брошенной на пригорке ГАЗели. – Да какие проблемы, Артёмчик? Нужно помереть? Помрём! – нарочито весело, не отводя взгляда от пулемётчика, продолжал мужчина. – Оно ведь как – нам на себя насрать, лишь бы ты не болел. Правда?