«И как меня только угораздило так ошибиться?!» — тряхнула головой я, припомнив, что сама же выпустила этого подонка в мир всего несколько дней назад. Впрочем, вопрос «как?» больше не стоял. Полоумный вампир был настолько уверен в собственной правоте и праве причинять всем благо в своем понимании, что почитал себя чуть ли не мессией. Отсюда его спокойные и уверенные ответы у Струнного озера. Отсюда ореол доброжелательного любопытства и ничего более.
Теперь-то я понимала, почему Мавра, какая бы она ни была, так подолгу просиживала в подвале, решая, как поступить с новоприбывшими. Вот что мне стоило тоже расспросить поганца получше?! Или хотя бы непонятные слова в словаре уточнить! Достаточно было выяснить, что для вампира «ареал» — это наследственное владение, где он царь и бог.
— Ничего… Дальше буду умнее, — проворчала я себе под нос. — Главное, чтобы это «дальше» вообще случилось.
Васькошизофрения вопреки обыкновению промолчала. Ободренная этим фактом, я отложила сожаления о прошлом и обещания на будущее и занялась настоящим. А вот настоящее выглядело непрезентабельно. Самые простые идеи вроде покричать и позвать на помощь или отпустить на волю постоянно маячащую на границе сознания истерику я задавила в зародыше.
Также, хоть и с большим трудом, постаралась выкинуть из головы беспокойство о маме. Когда ее уносили, она была жива. Большего мне пока не узнать. И самое главное, в любом случае сделать для нее хоть что-нибудь я смогу, только вернувшись в особняк.
А вот с «возвращением» наблюдалась проблема. Большая такая, жирная, как Васькины крысы. Я не представляла, как обмануть вампира, разменявшего не одну сотню лет, да еще с такой советчицей, как Марфа. Кто ее разберет, эту чертову ведьму, сколько всего она успела узнать о Вратах у своей матери Яги. Уж ее-то мне точно не обдурить. Не говоря уже о том, что я вообще врать не умею. Меня даже нянечки в детдоме насквозь видели. Потому и там я всегда оставалась в одиночестве и в детские делишки меня никогда не вовлекали. «У тебя все вранье на физиономии написано», — объяснила мне как-то одна из старших девочек. И вот как с такими исходными данными врать хитрой Марфе и одуревшему от собственной мнимой исключительности вампиру?
Единственный шанс, который видела я, это сыграть на уверенности кровососа в собственной правоте. Вдруг он поверит, что я прониклась его идеалами? Понимаю, идейка так себе. Но других у меня все равно не было.
Проходил час за часом. Меня никто не тревожил, и я, свернувшись на матрасе, едва не дословно продумывала, что и как сказать, чтобы поганый кровосос позволил мне вернуться в особняк. «Для начала в любом случае изобразить недовольство. Только повежливее. — Я осторожно потрогала языком распухшую губу с коркой запекшейся крови. — Потом втянуть его в разговор. Мол, я тоже мечтаю, чтобы всем было хорошо, и не будет ли он столь любезен поделиться подробностями того миропорядка, за который он так результативно агитирует…»