Хотя, казалось бы, чего уж проще? Ты — фактически глава клана, тебе дали полный карт-бланш. Если для выполнения задачи ухлопаешь с полсотни других борцов, никто и ухом не поведёт, их ведь уже, считай, списали. В одном углу ринга — могущественный глава клана, избранный духом, а в другом — шестнадцатилетний сопляк. Думаю, что в успехе мероприятия Нианзу не сомневался. Да и никто бы на его месте не сомневался! Откуда Нианзу мог знать, что этот пацан — избранный? Вряд ли Кианг предупредил его о такой возможности. Ну и того, что в игру внезапно вмешается Юн, спутав все карты своей неприкосновенностью, Нианзу никак не мог предвидеть. А в итоге — проиграл. Слил задачу, поставленную человеком, с чьей помощью оказался у руля. Не справился с шестнадцатилетним мальчишкой… Н-да, Нианзу действительно не позавидуешь. Я вдруг понял, что испытываю к нему нечто вроде сочувствия. Другого выхода, кроме как всадить себе в сердце меч, у Нианзу и впрямь не оставалось.
Все эти мысли промелькнули у меня в голове за несколько секунд. Топот в коридоре приближался. А я почувствовал смертельную усталость. Даже больше, чем усталость… Откат таки настиг меня, и теперь ноги подгибались, мышцы сделались ватными Ещё одну битву мне не выиграть. Да что там «выиграть»… Я даже с собой покончить не сумею, прежде чем меня повалят.
Тех, кто ворвался в фойе, я встретил не в боевой стойке — молча, опустив руки, застыл над трупом Нианзу. Даже меч у него из груди вытаскивать не стал — бессмысленно. Против автоматов не поможет.
— Здесь! — услышал я короткое сообщение того, кто вбежал первым.
Их было шестеро — снова в шлемах и с автоматами.
— К стене! — приказали мне. — Руки за голову!
— Poshyоlna hui, — устало бросил я.
Не расстреляли сразу — значит, получили приказ брать живым. Не знаю уж, кто его отдал. Вот и пусть берут. На пол роняют, все дела. А я чужую работу выполнять не нанимался.
На меня предсказуемо бросились. Скрутили руки и уронили на пол. Я едва не взвыл от боли в раненном плече.
— Обезврежен, — доложил всё тот же боец. Рация у него, видимо, была встроена в шлем.
Угу. Употелся обезвреживать, бедняга. Десяток секунд — и в фойе появился тот, кому докладывали.
Его одежды были похожи на те, что носил Нианзу — что-то вроде традиционного хайфу, шёлкового, богато украшенного вышивкой. Только Нианзу одевался в белое, а одежды этого человека были красными. Я почти не удивился, увидев сидящую у него на плече красную птицу — которую наверняка никто, кроме меня, не видел.
Человек остановился напротив меня. Я мог рассмотреть его туфли из крокодиловой кожи во всех подробностях.