В верности последнего утверждения Элдена я ни капли не сомневалась. Каролина до смерти обижена на всю эту честную компанию. Тогда как Элден для нее не просто человек со стороны, но в определенной степени противник Рауля и остальных. Недаром говорят, что враг моего врага – мой друг. Стало быть, она с готовностью примется изливать душу Элдену.
– Вот именно поэтому я совершенно не желаю, что бы вы, господин Аддерли, общались с баронессой Трей, – внезапно раздался голос короля.
Я повернула голову и увидела Рауля, который стоял, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку. Он едва заметно улыбнулся, перехватив мой взгляд, но сразу посуровел, уставившись поверх моей головы на Элдена.
– Ваше величество! – Фредерик приветствовал короля глубоким поклоном. Опомнившись от замешательства, я вскочила было с кресла, но Рауль лишь небрежно махнул мне рукой, обронив:
– Сиди уж, Оливия! Уже здоровались.
Я, однако, осталась стоять, подумав, что на столь вопиющее нарушение этикета ещё не готова. В то время как Элден даже не сделал попытки приподняться. Про Артена и говорить не стоит. Он опять глубоко задумался о чем-то, откинувшись на спинку кресла и лениво постукивая пальцами по столу.
– Ну и что тут происходит? – полюбопытствовал Рауль, неторопливо скрестив на груди руки. – Почему вы, господин Аддерли, вдруг решили поболтать с баронессой Трей? Нет, точнее будет сказать, я вашему желанию как раз ни капли не удивлен. Просто изумлен тем обстоятельством, что вы так открыто и без стеснения выразили свои намерения. – Кашлянул и почти беззвучно добавил: – И еще больше потрясен тем, что остальные по какой-то неведомой причине поддерживают вас.
После чего строго воззрился на Артена, и не подумавшего уступить ему место.
– Дэниель в беде, – мрачно проговорил тот.
– Да неужели? – Рауль недоверчиво хмыкнул. – Даже если так, то причем тут Каролина?
– Я тоже считаю, что совершенно ни при чем, – непрошенно влез со своим мнением Фредерик. – Видимо, некоторые личности просто вспомнили старые обиды!
Последнюю фразу он буквально выкрикнул с нескрываемой претензией в голосе. После чего красноречиво посмотрел на меня.
Я вновь обиженно запыхтела. Ничего не понимаю! Почему отношение Фредерика ко мне так резко изменилось? Не упускает ни малейшей возможности уязвить меня. Или таким незамысловатым образом он мстит за то, что мой жених оказался главой секретной службы другого государства? Ну так извините, разве я в этом виновата? И вообще, последнее дело свои недочеты и ошибки в работе сваливать на кого-нибудь другого.