- Нет, - произнес он несколько резче, чем сам того хотел.
Секретарь посмотрел на него с таким недоумением, что Джастин счел нужным пояснить:
- У меня уже есть другие планы на этот день.
Теренс слегка смутился.
- Понятно, милорд.
Вряд ли ему было понятно. Судя по его смущению, он решил, что хозяин проведет этот день со своей теперешней пассией. Ну что же, он жестоко ошибался, Джастин был бы счастлив никогда больше ее не видеть. Как и многие из ее предшественниц, она становилась со временем слишком жадной и неискренней, два качества, которые Джастин совершенно не переносил в женщинах. Она заслужила свою отставку.
Джастин избавился бы от нее и раньше, если бы нашел подходящую женщину. Но таковой пока не было.
Нэнси Уайлд все еще вызывала его интерес, но ее покровителем сейчас был лорд Конингтон. Джастин никогда не покушался на собственность другого мужчины, неважно, какого рода была эта связь.
Однажды, довольно давно, они с Нэнси уже были любовниками, но все закончилось довольно печально. Конечно, вина целиком лежала на нем. Раны, нанесенные Клариссой за время их брака, все еще были свежи, а ее лживость научила его не доверять женщинам вообще. Вот если бы они с Нэнси встретились несколько лет спустя, тогда... Но Джастин не любил размышлять о том, что могло бы быть.
- Мы уже закончили с письмами милорд? - спросил Теренс.
- Не совсем. - Послание леди Недлейн напомнило Джастину о письме мисс Пенфорд, и он взял его со стола. Джастин задаст мисс Джорджине Пенфорд величайшую в ее жизни трепку за ее непрошеное вмешательство в его дела и за несправедливые обвинения в равнодушии к интересам сестры.
Но так ли они несправедливы на самом деле? Он почувствовал неожиданный укор совести. Трудно было отрицать, что за те годы, которые он был ее опекуном, он встречался с Мелани лишь изредка, но из ее писем, а также от ее бабки и деда он знал, что она была вполне счастлива у них в Сассексе. Мисс Пенфорд была очень возмущена тем, что Джастин не взял свою осиротевшую сестру в свой дом, или в Корнуэлле, или в Лондоне.
"Мелани - дочь вашего отца и имеет такое же право жить в фамильных особняках, как и вы", - писала она. Но Джастин не мог послать сестру в Рэвенкрест, потому что дом был закрыт. Да и не мог он допустить, чтобы она жила там одна, без присмотра. Не ехать же туда самому! Он поежился, представив себе жизнь в этом сыром, неуютном доме, где был когда-то так несчастен.
Что касается Лондона, то Джастину меньше всего хотелось жить под одной крышей с замкнутым, нелюдимым подростком. Впрочем, насколько он знал, и сама она вряд ли будет в восторге от такой перемены обстановки, уж слишком явно она тяготилась его обществом.