Я почувствовал еще толчок. В этот раз сильный и уверенный. По очертанию контура ауры я разглядел маленький кулачок. Мой сын меня приветствовал.
* * *
К особняку Люмбов я прилетел в считанные секунды. Старик Люмб уже ждал меня на пороге и довольно усмехался, за его сгорбленной спиной возвышались двое наемников. В этот раз меня не встречали женщины первыми, как было принято. Люмб вышел сам — жест того, что хозяин дома мне не доверяет, или того, что мне здесь не рады.
Этот прохиндей явно знал, что я в городе и, видимо, ждал меня уже давно.
Мне ничего не стоило разнести этот дом ко всем чертям, погребя под ним семейство Люмбов. И сложно было не поддаться искушению. Но внутри клана так дела не решаются.
Я подошёл к крыльцу, остановился. Старик меня не приветствовал, высказывая всем своим видом неуважение. Я его приветствовать тоже не стал. Только спросил:
— Поговорим?
— А ты готов говорить? Или будешь, как обычно, угрожать и грубить?
— Поговорим, — сказал я настойчиво.
Старик усмехнулся и кивнул головой в сторону входа. Зашел в дом, следом за ним охрана. Я вошел последним.
Мы прошли через большую гостиную, в которой я уже бывал, вышли в коридор и оказались в небольшом, но хорошо обставленном кабинете.
Данис чинно проследовал за стол, сел в высокое кресло, а после взглядом пригласил присаживаться и меня.
— Думаю, лучше говорить без свидетелей, — я кивнул в сторону топтавшихся у входа амбалов.
Старик Люмб с какое-то время сидел, размышляя, стоит ли их отпускать, потом кивнул и приказал:
— Выйдите, если что — я позову.
Старый дурак. Если что — ты и пискнуть не успеешь.
Как только охранники закрыли дверь, я сразу спросил:
— Сколько ты хочешь?
Данис усмехнулся, закачал головой:
— Думаешь, это все ради денег?
— А ради чего тогда?
— Ты сам знаешь. Репутация нашей семьи весьма пострадала после того происшествия с Надимом. Деньги конечно тоже лишними не будут, но ты должен помочь улучшить наше положение в клане. Замолвить за нас словечко наре, в совете. И Энни — ты должен жениться на ней.
— Жениться? — я удивленно вскинул брови.
— Да, теперь жениться. Ты отверг мое первое предложение, поступил с нами некрасиво, обидел мою дочь, теперь мои условия изменились.
— Но и ты не сказал сразу про Айрису.
— Зачем же мне сразу выкладывать все козыри, — усмехнулся старик. — Я хотел по-хорошему, хотел сохранить твои нервы. Знать эдакое — что сделал ребенка сестре — так нагрешить, с таким не каждый справится. К тому же ты так молод, вся жизнь впереди. Я просто тебя пожалел. Не мне вас судить, а богам.
— Пожалел? — усмехнулся я. — А мне почему-то кажется, что не рассказал ты об этом сразу, потому что собирался шантажировать Айрису. Заставить отказаться от сына и молчать всю жизнь. И она бы молчала, боясь, что все узнают правду.