Я коротко кивнул ему и потянулся к силе — но Джонсон по-прежнему ее блокировал.
А затем я увидел врата. Громадные, зияющие первозданной тьмой. Я в ужасе вглядывался в эту тьму: врата — в точности, как в видении. У меня сбилось дыхание. Воспоминания были слишком яркими, и мне казалось, что вот-вот из этой тьмы вынырнет обтянутая серой кожей голова огромной мумии. Но пока ничего не происходило.
Я вылез из-под валуна, поднялся на ноги, ища Джонсона. Он медленно шагал в сторону врат, как загипнотизированный, запрокинул голову и таращился в тьму с благоговением открыв рот и ожидая чего-то.
И пока его внимание целиком было обращено на зев портала, я вскочил на ноги, схватил винтовку одного ближайшего из солдат, истекающего тёмной кровью, и бросился к профессору.
Джонсон не заметил, как я приблизился, настолько он был поглощён вратами в нараку. Я вскинул винтовку, окликнул его:
— Эй, профессор!
Он повернулся, и я без колебаний выпустил в него всю обойму. Джонсона затрясло от выстрелов, хотя ему хватило бы и одной первой пули, чтобы отправиться на тот свет. Но я был так зол, что, будь у меня еще один магазин, и он бы тоже пошел в ход.
Джонсон упал на землю с какой-то безумно блаженной улыбкой. И когда его мёртвый взгляд уставился в бескрайние небесные просторы, я почувствовал, как сила возвращается ко мне.
Первым делом запустил регенерацию, сразу же почувствовав, как боль в груди отступает. Затем вновь схватился за посох. Нужно действовать без промедлений, иначе вот-вот сюда хлынут древние асуры, чья злоба и жажда мести уничтожит нас всех без всяких колебаний.
Остальные ракта тоже почувствовали силу и потихоньку начали приходить в себя, подниматься вставать и восполнять свою энергию. Правда, не все, некоторые из них уже никогда не почувствуют силу. А когда я пробежался по нашим людям астральным зрением, с ужасом обнаружил, что Джонсон успел обратить в тамас слишком много ракта. Снова волна неконтролируемой злости захлестнула меня. Если бы мог: воскресил профессора и еще бы раз убил.
Во вратах вдруг мелькнула голова, обтянутая кожей и взгляд, вымораживающий душу, устремился ко мне. Чидьета — в том, что это она, я не сомневался. Асурендра войдет в этот мир первой и только затем ее свита — так гласило пророчество Ямины.
Накопив достаточно энергии, я поднял посох Авара и направил луч разрушения в распахнутые врата. Красная искрящаяся пелена, окутала проход. Асурендра отпрянула, по округе разнесся стон, полный пронзительной тоски и боли. Разрушение ее остановило, она была слишком слаба. Какое-то время я могу сдерживать асуров, и, пока мне хватает сил, они останутся в нараке.