Удивление сменяется любопытством. Моряки захотели поближе подойти к кратеру. Но они не могли сделать ни одного шага вперед: пингвины стояли стеной, сплошной массой. Чтобы расчистить дорогу, мичман Куприянов выстрелил дробью иранил одного пингвина. Выстрел не произвел никакого эффекта, птицы по-прежнему стояли недвижно и лишь ближние от раненого, окружив его, «с изумлением смотрели на окровавленного товарища». Пришлось силой пробивать себе путь, расталкивая птиц ногами и стегая хлыстом.
Вокруг расстилались необозримые поля гуано, издававшие резкий, одуряющий запах аммиака. Запах был настолько тошнотворен и раздражал глаза, что моряки поспешили ретироваться. Любопытны их наблюдения над пингвинами. «Мы заметили, - пишет Новосильский, - что пингвины ходят с острова в воду для пищи и купания один за другим, линиями в совершенном порядке. С моря возвращаются на остров также один за одним гуськом, не торопясь и без малейшего замешательства». Несколько живых пингвинов моряки доставили на корабль.
Пресная вода на корабле подходила к концу. Решили доставать воду прямо с айсбергов. Шлюпка подходила к ледяной горе, матросы подымались на одну из ее площадок и откалывали лед топорами и кирками, который и доставляли на корабль в бочках. Если же гора была слишком велика и неудобна для подхода к ней, лед откалывали, стреляя по горе ядрами.
Все глубже забирались корабли в царство ледяных гор и снежных метелей. С каждым днем хуже становилась погода, особенно досаждала пронизывающая сырость. Массы плавучего льда сильно замедляли ход кораблей. Все чаще встречались ледяные острова. Иные достигали нескольких миль в длину и в ширину. Обходя их, судам приходилось описывать причудливые зигзаги.
Как-то в один из таких дней раздался тревожный крик вахтенного: «Всех наверх!» Матросы выскочили на палубу и увидели перед носом корабля «страшной величины ледяной остров». Лазарев, не покидавший в течение всего дня палубы, успел вовремя повернуть корабль и тем самым спас его от верной гибели. «Во весь тот день, - читаем мы у Новосильского, - слышен был с разных сторон глухой шум, оттого ли, что ледяные горы перевертывались, так что верхняя их часть погружалась в воду, а бывшая прежде в воде выходила наружу, или ледяные горы, встретясь между собой, разбивались одна о другую».
Январь - разгар антарктического лета. Почти беспрерывно идет снег, и вахтенные едва успевают сбрасывать его за борт. Ванты и такелаж обледенели; каждые полчаса матросы подымаются на мачты и скалывают лед.
«Беспрестанный снег и туман продолжались иногда по две недели сряду, - писал Лазарев А А. Шестакову. - Ты из сего можешь иметь понятие об нашем лете, особенно если сказать тебе, что термометр иногда при южных снежных штормах понижался до 4,5 градусов морозу. Береговым твоим землякам покажется это немного, а ты можешь судить, каково это в море при жестоком шторме?»