Наконец взор доктора остановился на Дэвисе.
— Скажите, мистер Дэвис, это животное — кошка?
Дэвис уже привык к тому изумлению, с которым посторонние люди первый раз встречают Дэзи, поэтому равнодушно ответил:
— Да, кошка.
Но он понимал, что от врача нельзя отделаться такой невинной ложью, как от простака Янсена, и решительно добавил:
— Это — мой опыт. Мое последнее достижение. Эта кошечка явилась отчасти причиной нашего бегства из Англии. Потом, при случае, если будем живы, я объясню вам мой метод… Эллен, нам придется скрывать Дэзи до последнего момента. Никто на корабле не должен ее видеть. Наша история, вероятно, известна. Иначе…
— Я буду держать ее в шапке. Она спокойна и не пищит.
— Скажите только одно: это задержанный рост или уменьшение?
— Уменьшение. Я начал над ней опыты, когда ей было три года.
Петька взял Дэзи на руки и долго рассматривал, что-то про себя бормоча. Доктор был так сбит с толку последними событиями, что не нашел больше слов и лег на койку.
— Черт знает что такое! Черт знает… — повторял он одними губами, пока не заснул.
Целые сутки провели пленники в своей тюрьме. Кормили их, правда, прилично. Изголодавшиеся доктор и Петька вовсю пользовались насильным гостеприимством, поедали мясные консервы, галеты и пили крепчайший, как деготь, чай. Иван Петрович не удержался от улыбки, увидев на банках с мясом знакомую надпись: «Корнэд бииф. Аргентина». Опять приехали! Не иначе, как тем же и окончится!
На третий день утром явился офицер с конвоем. Доктора и Петьку первыми вызвали на допрос. Разговор шел через переводчика. Англичане при этом, не стесняясь, говорили между собой по-английски, и доктор услышал немало скверных вещей.
Ничего не добившись, русских отправили обратно в каюту.
Следующими пошли Дэвис и Эллен.
Доктор серьезно взглянул на Петьку.
— Знаешь, Петр, мы, кажется, не скоро выпутаемся из этой истории. Если вообще удастся унести ноги…
— А почему так? Ведь мы…
— Там, на допросе, я слышал их разговоры. Шкипер «Фагеральса» ответил по радио капитану, что вся команда в полном составе на борту. Осталась в море лишь лодка…
— А мы-то при чем?
— Мы? Кто же поверит, что мы ни при чем? Нас нашли с никому не известными, подозрительными норвежскими моряками в одной лодке, в самый момент начала войны… Я думаю, английское командование не скоро нас выпустит, если даже не…
— Расстреляют?
— Очень возможно.
В глубоком молчании ожидали они прихода Эллен и Дэвиса.
Когда тех наконец привели, доктор боялся взглянуть в глаза своим сотоварищам по несчастью. Дэвис усмехнулся.
— Все погибло, — сказал он почти равнодушно. — Шкипер «Фагеральса» и капитан крейсера говорили по радио. Кроме того, они выяснили, что мы не знаем норвежского языка. Здесь нашелся норвежец. Нам остается лишь ждать, как пожелает поступить с нами капитан. На военных судах, да еще в такое время, поступают решительно и скоро. Война!..