Марья, опустив голову, отошла от мужчин. По обычаю, не следовало ей вмешиваться в их разговор. Не женское это дело. Да очень уж стало ей жаль мужа, словно окаменел он перед этим расходившимся Никитой и молчит, слова не может вымолвить.
На шум стали собираться мужики, косившие неподалеку от Дмитрия. Проходивших по дороге Никита останавливал сам, взахлеб сообщая им о проступке Нефедова. Мужики сгрудились возле них, сдержанно переговаривались. Женщины образовали круг возле Марьи. Тоже судили и рядили.
Никита, подняв кулаки над головой, с бранью все ближе подступал к Дмитрию.
— Самого тебя заставим пасти стадо! Брось косу и бери в руки палку, коли отпустил сына!
Дмитрий из-под насупленных бровей с ненавистью смотрел на горлодера, а когда кулаки Никиты замелькали перед его лицом, он рывком поднял косу. Никита, как заяц, метнулся в сторону и, оступаясь на жнивье, стал отходить от него.
— Не бойся, не трону, — усмехнулся Дмитрий и положил косу на плечо.
Мужчины дружно рассмеялись. Их поддержали и женщины.
— Хватит, Никита, не время сейчас созывать сходки, — сказал старик в коротеньком зипуне, без шапки и босой.
— И правда, некогда нам здесь околачиваться. У тебя, Никита, вон косят трое сыновей да четвертый работник, пятеро баб за ними снопы вяжут. А мы — все тут, за нас никто не косит и не вяжет, — отозвался высокий мужик с окладистой бородой.
Его перебил ершистый мужичок в шапке из телячьей шкуры.
— Не торопитесь, старики, мирские дела наспех не решаются. Микита Уварыч правильно говорит. Зачем Нефедов отпустил сына в город? Нанятый человек принадлежит миру. Стало быть, мир и решает, отпустить его или не отпустить. Теперь пусть обратно отдает, что получил его сын за пастушество.
— А что мой сын получил от тебя? — презрительно спросил Дмитрий. — Ломоть черствого хлеба да куриное яичко! Приходи, я их тебе верну.
— Разговор не об этом, — смешался ершистый, сообразив, что сказал глупость, — осенью получишь, когда коров загонят во дворы.
— Вот осенью ты с меня и выверни, — сказал Дмитрий и спокойно направился к своему ряду, бросив на ходу: — Ничего мне от вас не надо!
Его независимое поведение несколько задело мужиков, особенно пожилых.
— Смотрите-ка, старики, какой гордый. Сынишка его все лето пас стадо, а ему от нас ничего не надо!
— Богат, потому и не надо!
— Не богат, а глуп. Молод еще... Был бы жив его отец Иван, он показал бы ему, как разговаривать со старшими.
— Понятное дело, показал бы...
Кто-то из молодых предложил:
— Робя, пошли истопчем его овес, вот тогда и будет знать!..