Марья — мастерица вышивать. Многие баевские девушки учились у нее. И холсты Марья умела отбеливать лучше других. Ее рубахи всегда отличались белизной и яркостью вышивок.
— Садись с нами картошку есть, — позвала Фима свою подругу.
— У нас сегодня на завтрак тоже была картошка, — сказала Ольга, но к столу пристроилась охотно.
Фима выбрала крупную рассыпчатую картофелину и положила перед ней:
— Макай в мою соль.
Позавтракав, девочки сели на лавку перед передним окном, вышивать. Марья вышила им по строчке, показала, как вести дальше, и занялась своими делами. У Фимы нитки, красная и зеленая, вдеты в иголки. Степа пристроился на лавке недалеко от девочек. Он смотрит внимательно, как это у них получается: кольнут иголкой, протянут нитку, и на холсте остается красивая завитушка. Он впился взглядом в рукоделье, не мигает и только шевелит губами будто что-то шепчет про себя.
— Гляди-ка, Фима, как следит за нами Степа, — сказала Ольга. — Видно, тоже хочет вышивать.
— Да-а, сразу вышьет себе палец, — усмехнулась та и рассказала, как Степа щепал лучину.
Девочки посмеялись, глядя на них, засмеялся и Степа. Мороз вышил на окнах свои узоры. Сквозь них просвечивается розовато-молочных свет ясного солнечного дня. Гам, за окнами, заснеженная улица, Перьгалей-овраг и ослепительно-белые, пустынные поля. Иногда по улице, повизгивая полозьями, проедут сани или послышится под окном чей-то голос. Девочки переглянутся, перебросятся двумя-тремя словами и снова притихнут. От окна на куски холста падает бледновато-розовый отсвет. Со стороны холст кажется снегом в лесу, а проворные руки девочек — верткими куропатками. И шагают эти куропатки по розоватому снегу, оставляя за собой причудливые следы. Смотрит на них маленький Степа и молча шевелит губами.
3
Накануне крещения Марья вынесла прялку в сени, до сумерек закончила все дела во дворе и по дому. Ожидала приезда Дмитрия. От нечего делать достала с угловой полки над коником свои бобы для гаданья и, подсев к столу, стала их раскладывать. Этому она научилась у матери. Фима с Ольгой ушли кататься на ледянке. К матери пролез под столом Степа, взобрался на лавку, заинтересовался красновато-желтыми с темными крапинками бобами. Несколько раз Марья раскладывала их, но ничего хорошего не получалось. Тяжело вздохнув, она отодвинула от себя бобы. Было горько, что нет никакой надежды на возвращение сына. Заметив, что мать не смотрит на бобы, Степа украдкой взял один, затем — второй боб. Поиграл ими и положил в рот — попробовать на зуб. Бобы оказались хотя и твердыми, но вкусными, вроде орехов. Марья сообразила, чем занят ее младший сын лишь тогда, когда тот протянул руку к бобам в третий раз: