— А что теперь будет, земля не провалится? Конец света не наступит? — спросил Дмитрий Охона.
Старик чуть улыбнулся.
— Земля не провалится, а вот жизнь может перемениться.
— Как может перемениться — хуже будет?
— Да уж хуже больше некуда, коли уходим от родного гнезда, — промолвила Марья.
Дед Охон не знал, что им сказать. Может, убили царя не зря. Царь-то ведь был хозяин своего дома. Коли хозяин плохой, то и порядка в его доме нет.
— Если на место убитого сядет хороший царь, может, и порядки заведет хорошие, — сказал он неуверенно. — На моем веку их было трое. Какой сядет теперь, поживем — увидим...
Никто не заметил, как Фима выскользнула из избы. Все занялись своими делами. Марья вернулась в предпечье кипятить нитки для тканья. Дмитрий взялся за лыко, которое еще утром опустил в лохань отмачиваться. Летом плести лапти будет некогда, надо ими запасаться сейчас.
У стола дед Охон остался с Иважем.
— Дед Охон, возьми меня с собой, я до смерти не люблю пахать. Строгать и тесать куда лучше, — заговорил он, заметив, что отец полез под коник искать колодку и не слышит его. — У меня теперь и руки-то сильнее, видишь, какие здоровые стали.
— Знаю, паренек, знаю, — мягко сказал он. — Твои руки стали сильнее настолько, насколько мои сделались слабее. Хорошим ты был бы для меня помощником...
Шагая сюда по весенней распутице, он надеялся, что Дмитрий на этот раз отпустит сынишку с ним. Но, узнав о его намерении переселиться на новую землю, не рискнул начинать этот разговор.
К вечеру Марья истопила баню. Попарились. Сама она с Фимой задержалась в бане допоздна. Она любила попариться. Фиме надоело поддавать пар.
— Хватит, мама, руки отвалились, — взмолилась она.
Марья окатилась в предбаннике холодной водой и стала одеваться. Фима ожидала ее у дверей предбанника. Когда тронулись домой, мимоходом, из огородного колодца, Марья наполнила два ведра для избы. Проходя мимо того места, где стояла изба Назаровых, она невольно подумала: «Как они там живут? Поди, и бани-то у них еще нет?..»
Проходя через сени, Марья услышала в избе зычный голос Охрема. «Этого опять зачем принесла нелегкая на ночь глядя?» — подумала она. Мужчины разговаривали об убийстве царя. Марья догадалась, от кого Охрем узнал об этом. Он поэтому и пришел. В предпечье, когда Марья расчесывала густые волосы дочери, она полушепотом спросила:
— Зачем об этом рассказывала у Охрема? Ты ведь сегодня была у них?
— Была, — ответила Фима.— Я рассказала только Ольге.
— Никогда, доченька, не разноси разговоры, которые ведутся дома, — строго сказала Марья.— Слово — что птица, вырвется и облетит весь мир...