А способности, которыми обладали светлейшие, надо сказать, поражали воображение. С такими талантами и огнестрельного оружия ненужно. Каждый светлейший был своего рода живым огнемётом или пусковой установкой. Дальность действия магии была относительно небольшой, но всё равно впечатляло. А у меня ничего подобного не наблюдалось. Теперь понятно, почему Даниил обижен на весь мир. Не удивительно в таких обстоятельствах чувствовать себя изгоем, особенно, когда тебя ещё и презирают все вокруг.
Йозеф уверенно пёр по улице туда, куда его направлял повреждённый рассудок. Вторак и Прошка плелись за ним, кажется, даже не понимая, что происходит. Они были уже не здесь.
Мы с Томашем немного отстали.
— Они — всё, — шепнул старик. — Без шансов.
— Вижу, — шепнул я в ответ. — Что делать будем?
— Сам знаешь. Они сами этого хотели. У тебя два пистолета, у меня — один. Главное, без заминки всё сделать, иначе сами пулю словим. Бери Вторака и Прошку, я с Йозефом разберусь.
Я кивнул и мы ускорились, чтобы нагнать троицу. Мы оказались на площади с фонтаном, напоминающим фонтан из моего последнего сновидения. Впереди начиналась многоэтажная застройка.
Вдруг Йозеф остановился и, резко обернувшись, уставился на нас с Томашем.
— А чего это вы там шепчетесь? — подозрительно проговорил он. — Вы чего замыслили? Ты! — он ткнул в меня пальцем. — Небось, сгубить нас решил, малой?
— Погоди, Йозеф, — вышел вперёд Томаш. — Не устраивай скандал на ровной месте. Никто ничего не замыслил. Тебе показалось. Просто разговариваем тихо, чтобы мор не взбудоражить.
— И о чём же? — Йозеф пристально глядел то на меня, то на старика, рука его лежала на рукояти пистолета. Остальные тоже смотрели на нас, но как-то отстранённо.
— Да так… — небрежно произнёс Томаш. — Про сынишку своего рассказывал. Который в матросы ушёл. Помнишь?
— А-а, — протянул Йозеф, — помню. Твой младший да?
— Ага, он самый.
Йозеф собирался продолжить путь. Но вдруг замер.
— Пора, — шепнул Томаш.
Йозеф снова обернулся к нам, скинув с плеча пищаль. Томаш схватился за пистолет, Вторак — тоже, я вытащил свои два: благодаря коротким стволам их было легко извлечь, в отличие от длинноствольного колесцового пистолета Томаша.
Несколько выстрелов грохнули одновременно. Йозеф отшатнулся и повалился в снег. Вторак выронил оружие и, схватившись за живот, упал на колени и застонал. Сквозь пальцы его сочилась кровь. Я ощутил, как на щеке моей образовалась ледяная корка и тут же стала исчезать.
Один пистолет я разрядил в Йозефа, другой — во Вторака. Томаш стрелял в Йозефа.