— Туда, — сказал Бейб, настойчиво дергая его за рубашку, — в кусты.
Они побежали. Тоэм пригнулся под стать росту Бейба и без каких-либо происшествий укрылся в кустах. Оттуда они оглянулись и посмотрели, как Мейна легко ползет вниз по зданию, почти не пользуясь водосточной трубой. Грациозно извивается, вниз, вниз, вниз… Спрыгнула наземь, опустилась на лапки-мячики, мгновение покачалась взад-вперед. Потом скорчилась чуть ли не вдвое, прильнула к земле, почти слившись с нею, и ринулась через внутренний двор туда, где они поджидали.
Бросила.
— Пошли, — и возглавила шествие, укрываясь за живой изгородью, протянувшейся параллельно улице.
Тоэм следовал за покачивающимися бедрами, теряя из виду темную фигурку в еще более темной ночи и вновь примечая, когда свет уличных фонарей пробивался через отверстия в изгороди и сверкал на ее волосах искрами, попавшими, словно мошки, в шелковистую сеть. Бейб замыкал ряды, зажав в зубах незажженную сигару. Они пробирались, петляя, срезали путь по задворкам Дома невест, и внезапно остановились на краю главной авеню.
— В чем дело? — спросил Тоэм у Мейны, выглядывавшей на улицу из укрытия за грудой мусорных ящиков в закоулке.
— Слушай.
И тут он тоже услышал. Легкое постукивание сапожных каблуков по тротуару — хлоп-шлеп, — чеканящее ритм. Они прижались друг к другу, нырнули поглубже в тень, посматривая в щелочку между стеной и помойкой. Через миг мимо промаршировал отряд Ромагинских Королевских Гвардейцев, в яркой, разноцветной форме с перьями, которая как-то неуместно выглядела на темных ночных улицах. Числом их было двадцать, и шагали они, чтобы занять посты вдоль городской стены и у городских ворот, сменив уже отдежуривших караульных. Офицер разведет их по позициям, оставит одних, заберет других, уставших, закончивших службу, и со временем вернется в гарнизон, шагая уже чуть помедленнее и не так бойко отбивая ритм. Ромагины, на взгляд Тоэма, параноидально боялись мутиков. Ирония же судьбы состояла в том, что столицу пытались уберечь от мутиков, охраняя ворота, тогда как эти самые мутики фактически жили в городе, вернее, под ним.
— Обождем пару минут, прежде чем пересекать улицу, — сказала Мейна.
Он придвинул губы поближе к изящной раковине ушка.
— Слушай, я хочу поблагодарить тебя за спасение моей жизни. Это было очень опасно и трудно.
Она обернулась и изобразила улыбку, не выражавшую особого удовольствия. Уголки рта напряглись, выгнулись вверх, подделываясь под веселье, блеснули острые зубки.
— Я скорее оставила бы тебя там пропадать, герой Тоэм. Но они применили бы пытки перед повешением, пытаясь добыть информацию насчет нас.