В руках у него книга, он внимательно читает, время от времени кивая сам себе.
Вот его-то мне хочется сфотографировать.
Но чтобы сделать хорошую фотографию, надо, чтоб была видна обложка книги. А она, вот черт, прикрыта его коленом – он сидит нога на ногу. Надо дождаться, когда он переменит позу или поставит книгу на колено. Ведь из названия сразу станет ясно, кто он. И портрет обретет смысл.
Если это «Доклады Академии наук» – физик или математик. Если пьесы Теннесси Уильямса – скорее всего, режиссер. Если роман Кундеры или Шарова – просто интеллигентный человек.
Наконец он шевелится, берет книгу поудобнее, и я вижу обложку: дикая какая-то картинка и название – «Кобра кусает дважды».
Самое интересное, что это мог быть и математик, и режиссер, и просто интеллигентный человек.
Но портрет как-то не задался.
Избавление
почти в упор
Он, некий НН (имя его никому ничего не скажет, но у него есть жена и двое детей, поэтому пусть будут инициалы), – он, этот НН, приехал в город Т. (который давайте тоже обозначим одной буквой) – приехал ненадолго по делам службы, устроился в квартире – вместо гостиницы это выгодно на неделю – и зашел тем же вечером в супермаркет; там не было народу почти никого, а на кассе сидела беленькая кассирша, она же продавщица, лет тридцати пяти самое большее, да и этому НН было хорошо если чуть за сорок; и он сразу ее узнал, хотя за двенадцать лет она изменилась, естественно, но не потеряла ничуть ни прежней миловидности, ни синих глаз, ни легкой улыбки; расплатившись, он окликнул ее по имени – она взглянула на него и вздрогнула, потому что узнала тоже; но он улыбнулся ей так же легко, как она всем, так, как будто мимоходом, и она кивнула и занялась следующим покупателем, но он не отошел от прилавка; сначала сделал вид, что аккуратно укладывает хлеб, печенье, фасованный сыр, пачку масла, банку зеленых оливок с лимонной начинкой, мармелад, пастилу, две колбасные нарезки и один карбонад в вакуумной упаковке, и еще чай в пакетах, и апельсинов пяток, и бутылку вина – все это в белый пластиковый пакет; но косился на нее, пока она не закончила с этим мужиком, у него были творог, йогурт и какая-то мелочь: упаковка батареек, пакет с бритвенными станочками и плоская, как сигаретная, пачка презервативов; сигареты тоже. НН вспомнил, что забыл презервативы, хотя раньше он о них и не думал, они ему были не нужны, но, когда увидел кассиршу, сразу вспомнил.
Вспомнил потому, что вспомнил, как десять или даже двенадцать лет назад приехал в Т. в командировку и в гостинице друг ВС уговорил его взять девушек на ночь; там была своя история: НН хотел взять просто двух – тебе и мне, – но ВС разыгрался, чтоб это были подружки и чтобы с разными фокусами, типа, стриптиз и лесби-шоу; сутенер, паренек деловой и тихий, покашлял и попросил час времени, и через час постучался в дверь номера: у НН был двухкомнатный люкс; однако ВС подвел, к тому моменту напившись совсем уж сильно, просто в стельку, неужто со страха? смешно! но лежал и храпел; так что НН с трудом стащил его с дивана в своем номере – в гостиной своего номера, точнее, – и довел-таки до дому, то есть до его номера, который был этажом ниже; нашел ключ у него в кармане, отпер дверь, толкнул его на кровать и пошел назад – и вот тут, ровно через час, пришел сутенер с двумя подругами, как заказывали. Постучался в дверь: здрасьте, как заказывали, смотрите, годится? Годится, годится! Зачем-то сказал сутенеру, что товарищ напился и спит уже у себя, но что ничего, две так две, даже лучше.