Вообще, на украинцев у нацистского руководства имелись особые планы. Во время оккупации Польши при проведении антипольских акций тамошний губернатор Франк стремился активно опираться на украинских националистов. Газета «Последние новости» (26.04.1940) в статье «Гитлер и Украина» свидетельствовала: «Украинская национальность объявлена привилегированной на территории, занятой немцами. Весь остаток прежней Малопольши объявлен официально украинской землей. Здесь восстановлен украинский желто-голубой флаг, и все управление передано украинцам. Создана украинская полиция, на которую местное население смотрит как на «кадры будущей украинской армии» (47). Но при этом Франк не забывал предостерегать, что украинцы «хотя и друзья, однако не близки немецкому народу» (48).
Именно на территории оккупированной Польши немцы сформировали специальный отряд «Нахтигаль» («Соловей»), приданный 1-му батальону дивизии «Бранденбург». «Домашнее войско Канариса» (как его называли в Абвере) в 1940 году стало полком, в 1942-м – дивизией. «Бранденбург» задумывался как диверсионный отряд из лиц, хорошо знавших язык и обычаи страны, против которой готовилась агрессия. 1-й батальон предназначался для «Восточного театра военных действий», 2-й (эльзасцы, бельгийцы, французы и голландцы) – для Запада, 3-й – проводил операции в Юго-Восточной Европе (49).
Позже из «Нахтигаля» и «Роланда» нацисты сформировали 201-й батальон, на кровавом счету которого, кроме десятков белорусских хуторов и деревень, волынское село Кортелисы, где было расстреляно 2800 жителей.
Надо сказать, советская власть, утвердившаяся в Западной Украине и Белоруссии, многое сделала для того, чтобы зерна недовольства проросли и дали обильный урожай массового сотрудничества с немецкой оккупационной администрацией. После объединения этих земель с БССР и УССР атмосфера в Западной Белоруссии и Западной Украине стала меняться к худшему, что связано с решением Сталина провести ускоренную советизацию новых территорий. Началось раскулачивание, насильственная коллективизация, ликвидация частных предприятий и кустарных мастерских.
Особенно ударило по местному населению то, что рубль приравняли к польскому злотому, который в действительности котировался куда дороже. Цены на многие товары в Советском Союзе были гораздо выше, чем в западных областях. Скажем, наручные часы в Москве стоили 300–400 рублей, а во Львове -30 злотых. Аналогичный разрыв существовал и на другие предметы. В итоге буквально за несколько недель полки в западноукраинских магазинах опустели. Наши офицеры и работники различных советских ведомств скупали все, что в Москве являлось дефицитом. Цены подскочили до небес, а заработная плата у местного населения оставалась прежней и выплачивалась в злотых.