В голове в это время я взвешиваю за и против идеи рассказать им, что вижу насквозь тот фарс, который только что был передо мной разыгран. Но потом еще один кусочек головоломки со щелчком встает на место, и я чувствую, как по спине начинают бежать мурашки. Я поворачиваюсь к Галларду.
– Ну, и как дела с психологическим профилем?
– С каким?
– С моим. Вы же именно ради этого меня сюда притащили.
Николсон непроницаем. Галлард усмехается.
– Не обижайтесь, Тео, но я не пытаюсь построить ваш психопрофиль. Вы не подозреваемый.
– Тогда скажите вашей «лаборантке», что перчатки меняют после каждого человека. Она же потрудилась их сменить, только взяв анализы у вас и Николсона. Такие, как я, обращают внимание на подобные моменты.
Галлард начинает было говорить, но я толкаю по столу папку обратно к нему.
– А это хрень собачья, а не материалы дела.
– Это все, что у нас есть, – говорит Николсон обиженно.
Я открываю страницу с расшифровкой генома, на которой сверху ручкой написано: «Маркус».
– Ну, тогда вам стоит разобраться, как так случилось, что у американца ирландского происхождения оказались все те же восточноафриканские гаплоидные группы, что и у Ойо. Такое впечатление, что вы просто надергали кусков из его досье и запихали их в эту папку, чтобы она была потолще.[6]
Повисает неловкая пауза, во время которой Николсон переглядывается с Галлардом. Судя по всему, именно так все и было. И, похоже, Николсон с самого начала был не в восторге от идеи, но Галлард настоял на ее воплощении.
– Мне кажется, с вашей шпионской работой вы стали слегка параноиком, – наконец произносит Галлард.
– Нет, я просто стал быстрее раздражаться, когда меня держат за идиота, – я встаю и направляюсь к двери. Взявшись за ручку, я останавливаюсь и добавляю: – И если вы считаете, что я во всем этом замешан – удачи.
– Наверняка Госдеп обеспечит вам алиби, – говорит Галлард.
– Вообще-то я про образцы, которые взяла ваша «лаборантка». Скажите, что ей придется использовать базу данных обширнее обычной.
– В смысле? – спрашивает Николсон.
Вместо ответа я закрываю дверь и оставляю их гадать, что имел в виду. Да, это мелочно с моей стороны, но ровно с того момента, как «лаборантка» вошла в комнату, а Галлард начал изображать раздражения и недоумение, стало понятно, что все это шоу. Самое грустное, что они могли просто меня попросить.