- Ну, если вы, Марь>1 Дмитриевна>2, обещаете, то забирайте, конечно, - выхаживайте.
И в это же мгновение ножницы Судьбы покрылись толстым слоем спасительной ржи. Сколько они ни чавкали, перекусить соскальзывающую нить жизни у них уже не получилось. Последний судорожный лязг щер-
оатого металла, навсегда оказался скованным кровавыми окислами, и я получил бесценный и неожиданный приз - своё собственное детство.
Вот так и мне удалось приобщиться к этой странноватой симфонии, выписываемой в монументальном концертном зале незыблемой Вселенной тонкими голосами непрочных человеческих жизней. По мере лет эти нити закалялись и прочнели, а детские голоса постепенно снижали свой тон.
Затем обобществлённая юность закономерно превратилась в увлекательную борьбу за уникальное существование. И когда мне исполнилось двадцать лет, я уже знал, как надо задавать вопросы, которые могут заставить людей засомневаться в устойчивости твоей психики.
Долго подбирая слова и многократно репетируя, я всё равно сделал всё предельно неожиданно. На мой вопрос, было ли такое со мной, мать тихонько изумилась и присела на краешек стула. Совершенно не веря в происходящее, она на полном автоматизме ответила: «Да. Но ты этого помнить не можешь».
Конечно же, я этого помнить не мог.
Но я помнил...
* * *
Они легко раскручивали маятник, раскладывая прошлое и будущее по полочкам доступной логики. Причудливый прибор послушно вращался в чуткой руке и на любой вопрос выдавал молниеносный ответ. Он всегда попадал, что называется, в точку.
И всё равно Глате>3 не покидало томное ощущение какой-то пластиковой натужности этого процесса препарирования фактов, этого не очень понятного подсматривания за горизонт неизвестных событий.
Возможно, вовсе и не маятники позволяли ничего не понимающим операторам отыскивать в хламе вероятностей нужный ответ. Пульсирующая жилка досужего скептицизма неугомонно подсказывала: могли же быть и какие-то правильные технические средства, незримо и по-настоящему помогающие «магам» творить необъяснимые «чудеса».
Понятно же, на волне нахлынувшего удивления никто бы и не заметил миниатюрный приёмник или такой же крохотный передатчик, встроенный в какой-нибудь завиток ушной раковины или замурованный пломбой в специально просверленном зубе. А если такой незатейливый прибор существовал, то заинтересованные в обмане силы вполне могли передавать пророкам всякую нужную для них информацию, чтобы конкретно манипулировать эмоциональностью жертвы. Но в этом случае такие скользкие действия пророчеством называть было уже нельзя...