– Мама, ничего….
– Как это ничего? – Катя поднялась из-за стола и приблизилась к дочери. – Ты вся дрожишь! Что случилось, я спрашиваю? Не пугай меня! Расскажи же!
– Окошев…. Он пытался… пытался обидеть меня, – Катя вздрогнула. – Я вырвалась, а он остался там, внизу! Мама, посмотри в окно, он ушел?! Пожалуйста, посмотри, я боюсь!
Катя бросилась к окну и увидела высокую прямую фигуру, которая быстро пересекала двор.
– Да.
– Боже….
Ирина прошла в комнату и рухнула на кровать. Сил не было даже на то, чтобы умыться или заплакать. Её по-прежнему трясло. Катерина помогла ей раздеться и лечь, она заботливо укутала девочку, подогнув под свернувшуюся калачиком фигурку, одеяло.
Неужели её дочь расплачивается за грехи матери? Да за что же это, а? Ведь Катя пыталась выжить! Просто выжить! Она рухнула за стол, где вспорхнули и в беспорядке спилотировали институтские бумаги. Её тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Кто, скажите, кто сказал, что красота приносит счастье? Грешна она, чего уж тут скрывать, а теперь и Ирка страдает! Ведь красивая бестия выросла, ох, какая красивая. И мужики вокруг вьются. А глупая ещё, бестолковая, многого не понимает и мать не слушается.
Катерина боялась за дальнейшую судьбу дочери. Пусть сегодня отдохнет, а завтра они непременно поговорят. И поговорят серьезно. Катя впервые задумалась о том, чтобы бросить всё и уехать из Москвы. А что? Переедут в какую-нибудь деревню, или маленький городок в Поволжье, и всё у них пойдет по-другому. Другое место, другая жизнь. Да, стоит поразмыслить на досуге. Сейчас голова разболелась от рыданий. Спать пора. И часы будильника показывали второй час. Катя посмотрела на рассыпанные бумаги профессора Штыкова. Помогла, называется. Обещала перепечатать, решила помочь старику, а на деле всё перепутала. Ладно, утро вечера мудрее.
Катя медленно поднялась со стула, потянулась, когда услышала в коридоре шум. Что такое? Снова сосед пьяный пришел и гоняет жену? Нет, не похоже…. Это не крики.
Это топот армейских сапог.
Через мгновение в их дверь ударил тяжелый мужской кулак.
Катя шарахнулась от двери, как прокаженная. При втором ударе дверь пошатнулась.
Ирина проснулась от поднявшегося шума и села на кровати. Она прищурила глаза и плотнее прижала к себе одеяло. Кошмарная ночь продолжалась.
– Акимчева, откройте дверь! – громогласный голос раздался по ту сторону двери. А Ирине показалось, что из прошлой жизни. Она не была столь наивной, чтобы не понимать, что означает столь поздний визит.
Она видела, как мать на негнущихся ногах подошла к двери, как щелкнула затвором. В комнату ввалились люди в форме и штатском. Полный мужчина в кожаном френче без знаков отличия вызывающе огляделся по сторонам и громко сказал: