Белкин, благо уже держал телефон в руках, мгновенно переключился на телефонную книжку и немного прокрутил вниз до буквы «В». От звонка Воловских его уберегло только то, что поезд в эту секунду ехал на максимальной скорости, шум стоял изряднейший, говорить затруднительно. А через секунду энтузиазм пропал. Звонить перехотелось начисто.
Итак, Алёша спёр чужой счёт. Зачем? Почему? Случайно или намеренно? Или Воловских вновь соврал, и их за столом сидело не двое, а больше? Но тогда кто те другие? Очередная загадка. Что мог бы ответить старик? Ничего вразумительного, естественно. Заохает, запричитает. Или будет, как зеркало, отражать его, Белкина, мысли и слова.
Очередная загадка. До крайности надоело.
Белкин направлялся на работу. От «Василеостровской» до факультета пешком чуть ближе, метров на триста, но если он ехал из дома, от «Международной», получались две пересадки на метро (новую станцию с переходом всё обещают, но строить не начнут, вероятно, никогда). Поэтому он всегда выходил на «Адмиралтейской» – до неё можно доехать по прямой. В холодное время прогулка по Дворцовому никакой радости не приносит, конечно, туристические красоты с детства приелись и не утешают, но пока тепло и даже солнце, и…
Бессмысленно это с кем-либо обсуждать. Фарида шепчет: распутаешь. Но смогу ли? Если всерьёз говорить. Всё как-то осложняется изо дня в день.
Вышел на «Адмиралтейской» (не уехал, задумавшись, дальше – уже достижение!), злобно сунув телефон в карман. Он тут же завибрировал: звонок. Белкин панически вздрогнул, но обошлось: всего лишь позвонила Лина Петровна, напомнила, что сегодня кафедра. За время разговора поток стремящихся наверх иссяк. Поезд в другую сторону ещё не подъезжал, и на эскалатор Белкин вступил в гордом одиночестве, что позволило ему с лёгким матерком вслух громко выдохнуть.
– От всей души сочувствую вам, Борис Павлович, – вдруг раздался смутно знакомый голос сзади.
Белкин испугался до чрезвычайности. Обернулся – сразу за ним стоял Александр Фигнер в неизменном чёрном костюме.
– Утро доброе. Я Фигнер, помните?
«Забудешь тебя», – мрачно подумал Белкин. Но вместо ответа скептически поднял брови, дескать, ну-ну, и дальше что?
– Знаете, Борис Павлович, – продолжил Фигнер, – вы, конечно, по Ветхому Завету специалист, но я бы хотел вам кое-что напомнить из Нового.
Философ молча смотрел на Самуиловича, оставаясь ступенькой выше и не намереваясь спускаться. Фигнер тоже не изъявлял желания поравняться с Белкиным.
– Помните, у Луки написано, что Христос велел одному из своих учеников: «Следуй за мной»? А тот ответил, позволь, мол, Господи, похоронить отца.