Мне нравилось, что, когда он смотрел на меня, он глядел мне в глаза, словно я единственная девушка на Земле. Нравилось, что, слушая меня, он задавал вопросы, чтобы поддержать разговор. И я обожала маленькую ямочку, появлявшуюся на его левой щеке каждый раз, как он улыбался.
Мне нравилось, как его ладонь случайно касалась моей, когда мы держались за поручни кабинки на карусели на ярмарке. Мне нравилось, что он мог зараз слопать три корн-дога и тут же захотеть сахарную вату. И я обожала его смех.
Боже, как же я обожала его смех.
И восхищалась его решимостью выиграть для меня эту дурацкую плюшевую игрушку.
– Ладно уже, Грей, – расхохоталась я. Мы стояли перед будкой, где он изо всех сил пытался сбить мишень бейсбольным мячом, чтобы заполучить приз.
– Нет! Я смогу, – пропыхтел он, похоже, еще больше исполнившись решимости добиться своего, хотя промазал уже четырнадцать раз подряд. Взяв мяч, он сделал шаг назад, размахнулся и изо всех сил сделал бросок.
И промахнулся всего на пару дюймов.
– Вот черт, – пробормотал он.
– Пять баксов еще за пять мячей, – заявил служащий.
– Это того не стоит, – произнесла я, слегка коснувшись руки Грейсона. – Здесь никто не выигрывает.
Грейсон прищурился и, порывшись в бумажнике, извлек еще пять долларов. При таком раскладе бедняга собирался растранжирить деньги, отложенные на колледж, чтобы выиграть для меня эту панду.
Он снова принялся бросать мячи, и, конечно, опять безрезультатно. В какой-то момент даже служащему надоело упорство Грейсона.
– Вот этот, – сказал Грейсон, сжимая в руке двадцатый мяч. – Этот бросок будет не такой, как остальные, – пообещал он.
И в каком-то смысле он оказался прав.
Грейсон размахнулся, метнул мяч, но, к несчастью, мяч ударился о край мишени и отскочил назад, угодив ему прямо в лицо.
– О боже! – взвизгнула я, когда Грейсон отшатнулся назад и упал. Бросившись вперед, я наклонилась над ним. – Грей, ты в порядке?
– Я выиграл? – спросил он, плотно зажмурив левый глаз. От удара под глазом уже разливалась краснота. Я помогла ему подняться.
– Нет.
– Черт, я думал, что в этот раз точно получится.
– Вот, приятель. Возьми панду, – сказал циркач, протягивая нам плюшевого медведя. – Тот, кто так старался впечатлить девушку, по праву заслужил этот приз.
Грейсон ухмыльнулся, а тем временем синяк у него под глазом уже стал пунцовым. Он взял панду и протянул мне.
– Видишь? Я знал, что на этот раз повезет! – воскликнул он.
Я расхохоталась.
– Да ладно, давай найдем место, где ты сможешь посидеть, а я принесу лед для твоего глаза. – Он вручил мне плюшевого медведя, и я крепко прижала его к себе.